– Что-то случилось, Николай Андреевич, – спросил Штерн с порога с ноткой недовольства в голосе.
Пунктуальный до последней стадии педантичности, он уже направился было на первый этаж Института в столовую, когда его отловили и перенаправили к шефу, предупредив при этом, что «сам не в духе».
– Садитесь, Герман Иванович, – бросил Павлюков и щелкнул рычажком селектора, стоящего справа от массивного письменного прибора, выполненного из мрамора в виде средневекового замка с двумя башенками, стеной и даже рвом, где лежали три ручки. По цоколю прибора шла надпись: «Николаю Андреевичу Павлюкову в честь Юбилея. 50!» Прибор был вручен в торжественной обстановке совсем недавно, весной, и Павлюков все еще украдкой любовался им.
– Леночка, ко мне никого. И никаких звонков», – сказал он в селектор и вернул рычажок на место.
Штерн тем временем сел в одно из двух больших кожаных кресел у стола.
– Что случилось, Николай Андреевич? – спросил он.
– Я сейчас был там, – ответил Павлюков, направив указательный палец в потолок.
– У директора? – уточнил Штерн, любивший во всем ясность и не терпевший намеков.
– Берите выше, Герман Иванович. Берите выше! – с какой-то лихостью в голосе сказал Павлюков.
– В Министерстве Культуры, – понял Штерн.
– Еще выше! – провозгласил Павлюков. – Выше!
– Да что это за игра в угадайку, Николай Андреевич? – нахмурился Штерн.
Он уже семь лет был заместителем начальника отдела Института Востока, поэтому в разговоре с Павлюковым мог позволить себе некоторые вольности.
– Меня вызывал к себе Юрий Владимирович, – с восторженным ужасом в голосе провозгласил Павлюков.
Штерн пошарил в памяти, но не нашел никого из обширной когорты начальства с таким именем.
– Не понимаю вас, – качнул он головой.
Павлюков достал из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный носовой платок и промокнул им высокий лоб. Потом убрал платок на место.
– Юрий Владимирович Андропов, – понизив голос почти до шепота, сказал он. – Сам Генеральный Секретарь…
– ЦэКа КПСС, – закончил Штерн и с шумом выдохнул. – Ну, Николай Андреевич!.. А я-то уж что подумал. Все ясно. Вы идете на повышение. Неужели директором нашего Института?
– Может быть, может быть, – с плохо скрываемым торжеством в голосе сказал Павлюков. – Но сперва предстоит поработать. Грядет экспедиция, Герман Иванович.