Автомотовелофототелерадиомонтаж!
– Это не стих, не стих, не стих! – били его девочки.
– Как же не стих? Я его два месяца из окна наизусть учил!
– Не выкрикивайте с места, больной! – протирая его лицо платьем от куклы, увещевала Варя. – Это и вправду не стихотворение, но не волнуйтесь так! У вас ещё получится!
Варвара хотела, когда станет взрослой, помогать людям.
Марина, нагло улыбаясь, взяв двумя щепотками пальцев края юбки и, растянув это почти до головы, томно, но чётко зашипела:
Хочешь, мы будем? Хочешь – не будем.
Хочешь – прибудем? Хочешь – побудем!
Хочешь – разбудим? Хочешь – забудем!
Хочешь на людях? Хочешь при людях!
Хочешь – не хочешь! Будем и будем!
Марина была слабая, но сильная.
МЕТКА*
Слабость сильнее силы! Ее не надо доказывать.
Она крепко захомутала соседа по подъезду – второклассника. Тот и не собирался «хотеть» вместе с Мариной. Бедный, он каждый день прилагал всю свою сноровку, фантазию и скоростные качества для быстрого просачивания в квартиру родителей. Это в подъезд-то всего с одной нижней дверью! Чердачный люк был заварен, в междуэтажные окна не пролазила даже кошка, а балконы висели неприступными пыльными стеклянными будками. После сексуальной террористки трибуну достойно занял Вася (это не было его настоящим именем, но фамилия, извините, начиналась на «Ва»). Являя в себе тонкого философа, изящного математика и стройного физика в одном тощем лице, он рассказывал всем о жизненной несправедливости и после каждой строфы кланялся, надеясь на серьёзную адекватность реакции толпившихся обывателей:
Всё с дороги той – на Лысу Гору…
Равнодушьем загубив тогда;
Порешив: «то не моя беда»,
Посмеялись своему же горю!
* * *
И от сей позорной процедуры
Тащим крест насилия и лжи!
Наплевать, что точатся ножи,
Лишь бы не по «наши добры шкуры»!
Шкурные интересы Васи были сбиты с толку метким попаданием в грудь одноглазого плюшевого чудовища. Вася, встав с колен, гордо отряхнулся и стал калямалякать на обоях новые соображения про подлость удара из-за спины в открытое сердце!
Викул же, отвоевавший место под солнцем лампы, быстро, ещё толком не вскарабкавшись на «подиум», затараторил, зная, что у него есть только несколько секунд:
А я вчера, на мой именинов день, подопивал из всех маминых рюмок и как сочинил, стаскивая скатерть со стола, на бегу: