Живёшь открыто, словно на ладони,
Ты, мягко говоря, немного болен!
Или «открытость» – это твой забор?
* * *
Но если нет, то поспеши скорей
Отгородиться, только сделай тут же:
Широки ворота – ввозить снаружи
И для отдачи – маленькую щель.
* * *
С зачатья – чрева гулкая стена.
Стена земли, когда затих в постели.
Круши заборы, чтоб они летели!
Чтоб солнца свет от нас скрывать не смели!
И выпей чашу общности до дна!
Не имеющие своего мнения тут же поддались и подались ломать декоративную перегородку между столовой и игровой комнатой. Другие стали пить оставшийся в кухне, не помытый кефир на брудершафт.
Когда улеглось, осознав, что натворили «Бох зна, шо», все пошли просить Макса как-то исправить положение. Макс иногда мог успокоить в трудной ситуации.
Откашлявшись в голову близстоящего и немного заикаясь, как умел, Макс начал сеанс одномоментноодновременной психотерапии:
Вытри слёзы свои после плача
И футболку с пятнами-знаками.
Это сизая птица «удача»
Для везенья тебя закакала!
* * *
Вытри слёзы свои после стона.
Бывших стёкол оставь осколки.
Видишь целостность рам оконных?
Ну, без форточки, да и только!
* * *
Вытри слёзы свои после воя.
Не ищи эти зубы молочные.
Ты теперь, как небитых двое!
Отдыхай, стоматолог конченый!
* * *
Вытри слёзы свои после рыда.
«Всех забрали, а ты ещё в садике!»
Так зато воспиталка-трында
Опоздала на случку с Вадиком!
Настроение улучшилось!
Липко – Липа картавил, шепелявил, тянул буквосочетания от «бэ» до «мэ», но звуки «че», «чё», «чь», «чю», «чя» звучали из него чётко, чеканно, с каким-то пронончоусом, и укрепляли необоснованную уверенность начинающего оратора в своём красноречии.
– Сейчас! Прочту! Про что? Про двоечников-неудачников-зачинщиков и отличника, героически стоического! Начну с четвёртой части:
Счёл честью извлечь
«стечкина» птенчик застенчивый,
опорочить чтоб порченых прочих
прочность опрометчивую.
– Ты, читатило! Отчитался? Починь с почётом!
Свихнули чудо с пьедестала, оттянули за правую трусину и, замазав щекой об ковёр, оставили забываться ещё при жизни. Пока устраивали свержение, прозевали выползание на стол Дамалега. Тот был таким по отцу, в любых падежах, временах и числах. «Дамалега». Как это писалось? Вряд ли повторили бы, если б и умели. Догадки были, а вот вариантов было несколько. То ли «Дом Олега», то ли «Дамол Ега», толи «Дама Лего», то ли «Да, Мол, Его»?.. Остановились на том, что называли, кто как мог. /Так часто бывает: вроде, и к отцам никаких претензий, но отчества фамилий угнетают!/ Дамалега любил помогать нянечкам убирать с пола, мыть тряпки, заправлять пододеяльники. И все ласково называли его по имени героини любимой сказки: