Это утро соседка тоже пропустила. Она упорно молчала и все четыре дома проспали. Колокол Моисеевны являлся неотъемлемой атрибутикой двора и поддерживал существование дворян. На эту достопримечательность приходили заслушаться и другие дома. Но сразу, сходу не могли определиться. То ли это у них хорошо, что потише, то ли – это тут неплохо, раз погромче. Голос Сеевны (так звали её коллеги по лавочке) был необходим, как нужность дождя при осенней грусти, и как участие солнца в сгорании плеч. Поэтому сегодня двор вдруг расшатался, поник и оглох от дохлой тишины утра, прозевавшего рассвет.
Что же где? Типа: «Как же так?»
Одно из двух вторых: либо Моисеевна не встала, либо муж из последних сил наконец-то задавил её подушкой, либо одно из третьего: соседка с ночи заняла очередь на почту за пенсией.
В общем, день приподнимался тихий и солнечный до тошноты! Радость таилась во всём и пугала.
«Может, войти в депрессию? – придумал ОН. – Нужно только напиться вчера! Нет, не выйдет. Что бы такого сочувственного вспомнить? А, «Белый Бим, чёрное ухо»… Нет. Это – в старом детстве отплакалось».
Грусть не наводилась.
«Побегу пройдусь! А там всегда найдётся повод затосковать. У работы, в кои веки, выходной! Жаль терять!..»
– «У работы выходной, пуговицы – в ряд!» – цитировалось, обуваясь. – Нет! Каким «интеллектом» можно дойти до такой мозговой катастрофы? «Пуговицы – в ряд»… – ОН обулся и весь вышел.
На газоне сквера в парке, между табличками «Собакам нельзя!» и «Осторожно! Огажено!», проходил митинг, явно вызванный спонтанно. Сколоченное наскоро из строительных щитов возвышение подскрипывало, а микрофоны, использующиеся больше для записи, чем для воспроизведения, подсвистывали. Тему ОН прочёл на самопальном плакате: «Поддержим использование нерабочих механизмов, прошедших амортизацию!» Шестеро ораторов, заплёвывая микрофоны, призывали четырёх независимых слушателей внизу высказаться. ОН стал целым пятым, но к микрофону полез первым из всех, кто не хотел. Давно думалось опробовать себя в караоке.
«Грузите уши спагеттями!»
Подключилась ФРАЗА.
ОН с речью были внятны до убедительности и серьёзны до юмора![22]
– Прибор, при длительном высоком напряжении, работает на износ, а человек – на вынос!
Товарищи!
И, если показания аппарата умножают
на процент погрешности, то погрешности человека приравнивают к его чистым показателям!