В доме действительно стоял полумрак. Окна закрывали
рассохшиеся деревянные ставни, имеющие множество щелей, но между
тем плотно прикрытые и запертые на задвижки. Выбитая дверь впустила
вовнутрь поток света, который смог рассеять мрак лишь за порогом. В
этой освещённой полосе показались несколько худых фигур и, зябко
передёргивая плечами, медленно двинулись на улицу.
Медо насчитал лишь восьмерых. Четыре девчонки – очень
молодые, испуганные, одеты в давно не стираное тряпьё, уже не
напоминающее платья. Двое парней чуть постарше девчонок, тоже в
рванье, тощие, едва держащиеся на ногах. Пожилая женщина,
опирающаяся на палку и старик с трясущимися руками. Они сбились в
кучу и испуганно замерли, отворачиваясь от солнечного света.
Уставшие, истощённые от голода люди. Никто из Братства не принял бы
их за перерождённых.
Сташ сделал шаг в их сторону и вновь остановился,
настороженный взгляд скользнул по худым фигурам, по напоминающим
черепа лицам, по скрюченным пальцам, по заострённым ногтям. Сейчас
это лишь жертвы – они послужили пищей для других монстров, более
сильных и переродившихся уже давно. Тех троих, что остались в доме.
Они бесы, ещё не испробовавшие вкуса человеческой крови – первая
стадия. Но этот момент обязательно наступит. Не может не наступить.
Бес очень быстро переходит на стадию кровлига - сразу, как только
появляется подходящая жертва, с которой он может справиться. Да,
сейчас они истощены, но вовсе не обессилены, это притворство.
Слишком яркие тени встают от земли и заслоняют их фигуры. Тени,
пронизанные красными полосами.
Сташ прищурился. Не все тени были одинаковыми. Взгляд
остановился на тщедушной фигурке девчонки, лицо которой закрывали
густые спутанные пряди волос. Она дрожала и пыталась зайти за спины
односельчан. Худые пальцы вцепились в ворот собственного
поношенного платья и всё время его дёргали, словно пытались
разорвать. Сташ криво усмехнулся. Она не бес, уже давно не бес и
если приподнять эти пряди, то под ними обнаружится
трансформировавшаяся челюсть и выпирающие изо рта клыки. Странно,
что она до сих пор сдерживается.
В проёме двери показался Гром, быстро шагнул наружу.
Обнажённый меч в его руке поблёскивал алыми каплями, ещё стекающими
по клинку и срывающимися на землю. Друг за другом. Капля за каплей.