— Выходи на
берег, — сказала она уже вовсе по-хозяйски. — Ты теперь наша,
мокрозява.
Миру будто
током ударило. Мокрозява? Почему мокрозява? Откуда они знают? Она
почувствовала слабость в ногах и оперлась на весло.
— Живо выходи!
— нетерпеливо прикрикнула Олына.
Мира
отступила, лодка покачнулась, и она схватилась за лавку. Взгляд
упал на мальчика с костью. Тот по-прежнему обсасывал её с таким
наслаждением, будто это леденец на палочке. Происходящее напоминало
безумную фантасмагорию.
— Нет, так не
пойдёт, — донёсся до неё голос Гая.
Посмотрев в
его сторону, Мира увидела, что он направляется к лодке. Рыжий бежал
рядом, стараясь быть с ним наравне.
— Подожди,
Гай, — заискивающе говорил рыжий. — Ну, подожди! Какая тебе
разница?
— Я работаю на
Башню. Если отдам вам, что скажу хранителям?
— Ну, придумай
что-нибудь, — Рыжий опять достал мешочек с камнями: — Мы заплатим
больше хранителей!
Они
приблизились к толпе.
— Мокрозява не
выходит! — капризно пожаловалась Олына. — Пусть Гай вытащит её на
берег.
Толпа
одобрительно загудела. Лодочник обвёл людей угрюмым взглядом и
резко сказал:
— Я не говорил
«да».
На лицах людей
появилось негодование.
— Ты вступил в
переговоры, — прошипела Олына, глядя на Гая с ненавистью. — Отдавай
мокрозяву.
— А
губозакаточную машинку тебе не присуропить? — скривился
лодочник.
— Так не
пойдёт! — раздалось из толпы.
— Обратного
хода нет!
— Отдавай
мокрозяву! Ты ей не хозяин!
Рыжий развёл
руками и сказал скрипучим голосом:
— Гай, тебе
уже пора знать: на Азаре так не делается. Ты вступил в переговоры,
считай, что согласился.
— С каких это
пор начать переговоры, значит согласиться? — спросил
Гай.
Он сделал шаг
к воде, но дорогу ему перекрыли островные. Ещё несколько обходили,
беря в кольцо.
— Считай, с
сегодняшнего дня, — ответил рыжий. Островные
заухмылялись.
— Олына,
вытаскивайте её! — приказал рыжий, кивнув на Миру.
Женщина
замешкалась, переводя испуганный взгляд с носа лодки на
реку.
— Прыгай в
воду! — крикнул лодочник Мире.
В воду? Какой
смысл? Тут мелко.
— Прыгай, кому
сказал! — рявкнул Гай.
Мира спрыгнула
и остановилась, чувствуя себя преглупо. Вода даже до колен не
доходила.
— Не поможет,
— сказал рыжий с кривой усмешкой. — В последний раз предлагаю:
давай решим всё полюбовно. А то ведь мы можем передумать отдавать
за неё камни. И ты ничего не можешь сделать, мокрозяв.