Мира
поёжилась. Вновь возникло противное ощущение, что он всё знает: и
про мокрозяв, и про парня с жабой.
— С чего вы
это взяли? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Иначе бы ты
не выплыла, — спокойно ответил он. — Лежала бы сейчас на дне
хладным трупом.
Она ощутила во
рту сухость. Вдруг вспомнилось, как не могла пошевелиться и камнем
опускалась всё глубже.
— Я не
понимаю, — призналась Мира. — Какая связь одного с
другим?
Он поморщился,
будто заранее сожалел о том, что будет сказано, и
ответил:
— Это место
называется Азар. Его нет ни на одной из известных тебе карт, он
находится в другом измерении.
В другом
измерении... Ну, конечно...
Она неуверенно
улыбнулась, думая, что это шутка, но лодочник был предельно
серьёзен.
Мира поняла,
что перед ней психически больной человек. Волной накатил страх:
дикий, иррациональный. Она огляделась по сторонам: никого. Только
они вдвоём и вода. Без конца и края.
«А ведь он и
правда может меня утопить, — подумала она. — И ему ничего не будет.
Никто даже не узнает».
— Что же ты
больше ни о чём не спрашиваешь? — усмехнулся он. — Вопросы
закончились?
«Главное, не
злить его! — мелькнуло в голове. — Когда-нибудь чёртова река
закончится, и мы пристанем к берегу. Там будут люди, и можно будет
убежать».
— Я не знаю, о
чём спросить, — призналась Мира.
— Вы меня совсем
запутали. Даже больше, чем раньше.
— Ты читала
фантастику? Уэллса, Дика, Стругацких, Брэдбери?
Она кивнула. А
сама гадала, как же получилось, что они оказались вдвоём на реке?
Вспомнились его слова: «Не переживай, ещё раз спасу. Люблю
спасать». Тогда она приняла их за шутку, но что если он на самом
деле уже «спасал» её? Может, после падения с моста она каким-то
образом оказалась у этого человека? Он похитил её, увёз к себе в
Тьмутаракань и держит здесь уже несколько месяцев. При такой версии
многое объяснялось: и резкое похолодание, и уединённость места.
Возможно, она уже пыталась от него убежать, а он ловил. Конечно,
странно, что она всего этого не помнит, но, с другой стороны как-то
Мира читала статью, что бываю такие амнезии, когда время делится на
фрагменты и получается: тут помню, тут не помню. Правда, это не
объясняло галлюцинации с мокрозявами, но...
«Может, он
пичкал меня наркотой?» — подумала Мира.
Выпростав руки
из-под плаща, она будто невзначай взглянула на сгибы в локтях: нет
ли там следов от уколов. Следов не было, но спокойнее от этого не
стало. Хотелось броситься в реку и плыть, плыть, плыть, пока силы
не иссякнут. Она вцепилась в края доски, на которой
сидела.