Роб редко ездил на лошадях. В Танхасе он ни разу не был, но по
рассказам отца и дяди он примерно понял где это. Шесть часов по
Кроличьему тракту на запад, потом по пустоши несколько часов на
север. Через лес и мелководье Славной на северо-запад, и через ещё
полдня можно увидеть город. Кстати, оттуда и до столицы недалеко.
Там сидит король. И позволяет герцогам и графам делать на своих
землях всё, что захочешь. На своих, на всех, кроме Домена. Говорят,
там жизнь легче. Танхас наполовину принадлежит герцогу Уэйнергу.
Занимать город полностью никто не стал. Герцоги договорились между
собой и теперь правят отдельными частями огромного Танхаса. Там
есть и люди Лоранса, но Робу они вряд ли помогут.
Юноша особо не разбирался в политике. Этих простых общих знаний
о Танхасе хватало, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость и «не
попасть в лапы нехороших людей», как говаривала мать.
В тюке у Роберта лежал довольно увесистый запас картошки и лука.
Возможно, в Танхасе придётся переночевать. Для этого отец дал сыну
какой-то залежавшейся меди. Мол, найдёшь кровать за эту мелочь. На
базаре спросишь. Ещё Роберт взял книгу. Он очень хотел научиться
читать. Он вспоминал буквы, которым учила мать. Ему очень хотелось
вновь встретить сира Берна и отправиться к большому морю. Поглядеть
на эти легендарные большие лодки!
Танхас представлялся ему чем-то огромным и великим. Долгий путь
туда должен быть оправдан красотой города, думал Роб.
У него в тюке был кошель и мешок с серебром. Восемьсот ярков. Их
надо было поменять хотя бы на сто шестьдесят турней.
Когда Роберт доехал до реки, ему уже хотелось спать, но Славная
тут была так красива, что мысли об отдыхе ушли на второй план.
Разбираться на местности было сложнее, чем думал Роб. Многое
оказалось не так, как он себе представлял из рассказов отца и
матери о дороге до Танхаса. По Кроличьему тракту ехать было не
сложно, но вот по пустоши, а потом через лес на северо-восток
тяжелее. Приходилось смотреть на мох. А теперь Роб стоял и
заворожено глядел на воду. На волны, на скачущие потоки. Его
завораживала эта картина. Юноше стало понятно, что он не равнодушен
к этой стихии. Оказывается, он не просто так обожал пить, за что
дядя Питер прозвал его водохлёбом всех времён и народов…
Но надо было ехать. Он пустил лошадь рысью через брод и вскоре
преодолел его. Лошадку звали Тина. Они быстро подружились. Два раза
за день она останавливалась пощипать травку. Из Славной она даже
попила. Их с Робертом хорошие отношения заменили неумение юноши
обращаться с лошадьми. Тина стала послушной. «И как в семье у
такого гада может быть такое славное создание?» - задумался Роберт
Прайм, вспоминая Олзера.