Царь тоже встал. А поскольку сидел на жесткой лавке, то с легким стоном поморщился.
– Будет тебе оглашение и пир. Давай обнимемся что ли? Родственники уж считай.
– Не до обниманий, папа, – сурово отрезал Кащей. – Вот как станет женой моей девка твоя, так и облобызаемся.
– Через шестнадцать лет, стало быть, – подытожил царь.
– Не раньше, – кивнул почти что зять и, щелкнув каблуками сапог-скороходов, удалился.
– Э-хе-хе, – резюмировал визит Бессмертного царь. И, тяжко вздохнув, пошел к жене осчастливить ее сообщением о состоявшемся сватовстве.
Царица после родов еще не оправилась, лежала себе потная и красная, любуясь на плод трудов своих. Плод лежал в многочисленных пеленках, из кружев чепчика высовывался только нос кнопкой. Нос производил спокойное впечатление.
Царь покосился на кружевной сверток и бочком подошел к супруге.
– Как ты, душенька? – начал он беседу.
Душенька демонстративно покряхтела, не отводя взгляда от кнопки.
– Красавица! – припечатала довольная мать.
– И не говори! – согласился царь.
Выдержал паузу, делая вид, что любуется тонкостью кружевной работы.
– А я тут жениха нашел, – промямлил наконец.
Супруга проявила живейший интерес, даже позабыв о роли Матери, Только Что Родившей Ребенка.
– Ух ты! – вскричала она радостно. – Уже? Кто?
– О! Очень выгодная партия! – с воодушевлением ответил царь. – Богат, свое царство имеет, за наше приданое даже не обиделся, статен, высок. Девочке понравится!
– Полцарства его не отпугнули? – порадовалась и царица. – Хорошо. А то потребовал бы целое царство – и что бы ты нашему сынульке оставил?
– Нет-нет, тут чудесно все разлеглось! – царь поднялся, намереваясь на этом завершить беседу. – Ну, отдыхай, душенька. А у меня дела, дела…
– Про пир горой не забудь, – напомнила роженица. – Не каждый день царевны рождаются. И проследи, чтобы поросенка как следует пропекли. И бражки не переусердствуй, а то потом никакого рассолу на тебя не хватит. И … А жених-то кто?
Но получить ответ на этот вопрос царица не смогла – под ленту ее монолога царь уже выскользнул из родовой.
А на следующий день, когда царица открыла глаза и велела подать ей дочь, она испытала величайший шок. В колыбельной на месте великолепно сложенной царевны лежала завернутая в фамильные кружева… лягушка. Долго вглядывалась царица в холоднокровное создание, размышляя, сразу ли упасть в обморок или сначала испустить долгий и пронзительный визг. Затем подняла глаза на няньку.