Вернувшись домой, я написала письмо Летиции:
«Получила сегодня днём твоё послание. Это подвигло меня
на то, чтобы попробовать наладить контакт с человеком, который мне
небезразличен».
«Ух ты! И как, получилось?»
«Скорее нет, чем да. После этого сидела за столом и
переживала фиаско. За этим занятием и застал меня
шеф».
«И что? Надеюсь, он ни о чём не догадался?»
«Конечно, ОН не догадался. Я САМА ему
рассказала».
Летиция долго молчала, потом прислала сообщение длиной в одно
слово:
«Зачем?»
Я тоже помолчала, собираясь с мыслями, потом написала:
«Понимаешь, девочка, я считаю, что лучше всегда говорить
правду. Это экономит массу времени и не оставляет места для
сплетен. Поэтому правды надо говорить как можно больше. Люди
привыкнут к твоей правдивости, и тогда, если уж понадобится
соврать, маленькая ложь легко сойдёт за правду».
«Интересная мысль...»
«Ну, я же обещала по мере сил учить тебя взрослой
жизни... А что касается моего начальника... Он, конечно, офонарел
от такой моей искренности и тут же сбежал из моей комнаты. И
поделом ему! В следующий раз не будет задавать лишних вопросов. И
ничего другого делать тоже не будет. Например, следить за мной,
вынюхивать, подозревать... А теперь чего за мной следить? Я же сама
всё рассказала, без утайки!»
Ответом мне была смеющаяся рожица:
«И какова же была реакция блюстителя морали?»
«Брезгливая была реакция. Ему самому такие высокие
чувства недоступны, а значит, и нам не
положено!»
Потом компьютер я выключила. Не хотелось больше душевного
стриптиза. Да и вообще не хотелось больше видеть печатный текст,
тем более на экране монитора. Мало, что ли, мне этой радости
на работе? Не хватает ещё и дома глаза напрягать...
Перед сном я долго рассматривала две картинки, которые мне
подарила Кристина, наша художница. Вообще-то рисует она в основном
карикатуры, смешные иллюстрации к фельетонам или к подборкам
анекдотов, изредка – образы романтически настроенных девушек к
дамским рассказам из серии «как одна принцесса нашла своего принца
в супермаркете (на автозаправке, в поликлинике, на курорте и
т.п.)». Но для самой Кристины такие иллюстрации – просто работа,
которую она делает чисто автоматически. Делает и тут же о ней
забывает. А для себя, для души она рисует странные
картины.
Более подходящего определения я подобрать не могу, поэтому
продолжаю называть их «странными». Изредка она приносит в редакцию
кое-что из своих работ: надеется, что главный редактор что-то
всё-таки решится дать на суд зрителей, то есть читателей нашего
журнала. Но Иннокентий Афанасьевич, наш главный редактор, пока что
на такой решительный шаг ни разу не отважился. И каждый раз он
говорит Кристине, что читатель наш не готов к пониманию такого
«высокого искусства», что простым людям надо всё объяснять, а иначе
никто ничего не поймёт. И сколько ему Кристина не объясняет, что