М-да, вот уж верно говорят в народе, что судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Вот и господин Державин радовался, когда летел в Москву, предвкушая встречу с оставшимися здесь друзьями, а вышло… Как говорится, думали о том, как лучше, а вышло как всегда.
Стогов остановился взглядом на лице покойника и невольно подумал о том, что дед этого человека, давший своему сыну столь редкое имя – Мстислав, мог в свое время опасаться своего происхождения. В его прямом потомке чувствовалось благородство кровей, которые шли от какого-то старинного русского рода, да и фамилия говорила о многом – Державин. И в общем-то неудивительно, что этот Державин свалил из СССР сразу же, как только представилась возможность.
– Цель его приезда в Москву, естественно, не известна? – то ли спросил, то ли сам для себя уточнил Стогов.
– Я же говорил тебе: ждем представителя посольства. Надеюсь, он что-нибудь прояснит. По крайней мере, этот номер был бронирован через американское посольство.
Головко хотел было добавить еще что-то, но в этот момент хлопнула входная дверь, послышался хорошо поставленный голос начальника службы безопасности, и Головко негромко произнес:
– Если не ошибаюсь, наш америкос пожаловал.
Следователь не ошибался. В дверном проеме нарисовался костюм в серую «елочку», следом за ним в спальню прошел высокий рыжеволосый мужчина лет сорока, на удлиненном лице которого можно было прочитать положенную в подобных случаях скорбь и занятость делового человека одновременно. Представив Стогова и следователя прокуратуры, Маканин счел нужным назвать и американца:
– Господин Хиллман.
– Артур Хиллман, – посчитал нужным поправить Маканина американец и скорбно вздохнул, всматриваясь в лицо покойника.
– Вы его знали? – спросил Стогов.
Хиллман отрицательно качнул головой.
– Лично не знал. Хотя и был предупрежден о его приезде. Американец говорил без малейшего акцента, и это невозможно было не заметить.
– Кто его встречал в аэропорту?
– Моя помощница и шофер. Они же его и в гостиницу привезли.
– Что, настолько важная персона? – заинтересовался Головко, неплохо знакомый с теми порядками, что были установлены в американском посольстве. Машина и сопровождающая предназначались далеко не каждому.
Хиллман перевел взгляд на следователя прокуратуры, который неизвестно зачем задал этот не очень-то корректный вопрос. В его глазах читался вопрос, полный немой укоризны: «Умер далеко немолодой человек. Умер своей смертью, в гостиничном номере, в постели. Так при чем здесь, простите, важность его персоны?» Однако он счел за лучшее не вступать в перепалку.