Гермес: Ну, кто ж так в безумие играет? Начал бы выкрикивать
что-нибудь вроде «Зевс верен одной только Гере!»
Афина: Или мог бы с Ареса взять пример. Этому и притворяться
не надо)
Арес: Я не понял, зачем вообще на этой войне
Одиссей?
Зевс: Крайне необходим. Если он так пытался уклониться –
представляешь, что он из войны-то сделает?!
А теперь нам придется удариться о страшное. О греческую
хронологию.
Эта самая хронология откалывает жутковатые шутки во многих мифах
(оно и понятно, Крона упихали в Тартар еще в самом начале, следить
за временем некому). Но история об Ахилле – это абзац, большой и
смачный.
То есть, начинается все вроде бы закономерно. Войско Менелая
отправляется воевать в Трою, в Трое Парис с Еленой, по предсказанию
компания у Менелая не полна, потому что в ней нет Ахилла, сына
Пелея и Фетиды. Могучего героя, без которого Трою ну никак не
взять.
А теперь экстренно проводим сеанс воспоминания. Ахилл – сын
Пелея и Фетиды. Тех самых, у которых на свадьбе произошел конфликт
из-за золотого фрукта. А конфликт был разрешен Парисом. А вскоре
после конфликта – который на той самой свадьбе – Парис еще немного
пожил в Трое и пошел себе за Еленой. А потом Менелай пошел воевать
с Парисом. И в войско Менелаю понадобился Ахилл. Который сын тех
самых… ну, дальше понятно.
Поскольку на этом моменте мозг уже начинает как-то нехорошо
посвистывать паром из ушей, выдвинем побольше версий.
1. Афродита вспомнила о Парисе не сразу после суда, а лет через
семнадцать-восемнадцать, за которые Пелей и Фетида успели родить и
воспитать Ахилла. То есть, к умудренной годами Елене приплыл вполне
себе умудренный годами Парис, и справили они славную свадебку
пенсионеров.
2. Тормозили решительно все. То есть, сначала Афродита несколько
лет вспоминала о Парисе, потом Парис долго собирался за Еленой,
потом Менелай сколько-то лет бегал за уклонявшимися призывниками и
пытающимся откосить Одиссеем. Что результата, в общем, не
меняет.
3. Пелей и Фетида успели где-то здорово побродить до собственной
свадьбы. Лет этак десять или пятнадцать. Или кто там знает, может,
на Олимпе затянули со сборами, и предсказуемое «Я нарумянюсь, еще
пять минуточек» Геры вылилось в какой-то подозрительный срок. После
которого никого не насторожил похожий на Пелея подросток за
пиршественным столом.