Ноланд взял револьвер и очарованно ахнул. Сегодня он уже видел
пистолет в руках у полицейского, но каким убогим казался теперь тот
казенный кусок металла в сравнении с этим произведением искусства.
Отделанная костью рукоятка покрыта неведомыми символами, словно
эфес зачарованного меча. Казалось, письмена торжественно напевают
строки эпических песен, а падшие герои древности наблюдают за тем,
кто удостоен взять легендарное оружие. Длинный ствол тускло мерцает
в слабом свете каменных светильников, будто полированный клинок, –
и вот в руке Ноланда настоящий меч Третьей эпохи, тех времен, когда
рождались первые легенды. Вместе с тем устройство револьвера было
современным, и выглядел он как новый. Ноланд покачал головой и
бережно положил оружие на место.
При слабом свете настольной лампы Ноланд едва заметил еще один
сундучок, втиснутый в самый угол комнаты. Он поднял крышку и
раскрыл рот. Внутри теснились ровные столбики золотых монет – по
меньшей мере полторы сотни гульденов. Таких денег не то что на
выплату кредитов, на открытие собственного банка хватит! Ноланд
дотронулся до рельефной чеканки. Быть может, подумал он, "Товары
Бремера" с самого своего основания были убыточны и фирма
существовала только для отвода глаз?
От увиденного кружилась голова. Недавние проблемы с долгами и
университетом умалились до комариных размеров. Найденных денег
хватило бы на роскошную жизнь до старости, но для отца величина
капитала ничего не значила в сравнении с величием нового
исследования. Судя по всему, деньги не могли решить поставленных
задач, и он брал золото из сундучка только на необходимые
расходы.
Наконец Ноланд перешел к таинственному механизму у дальней
стены. Он представлял собой изготовленный из золотистой бронзы
кубический ящик с человеческий рост. Решетчатые стенки
просвечивали, но в скупом свете настольной лампы содержимое не
угадывалось. Вместо одной из стенок было выгнутое наружу стекло,
пересеченное металлическими полосами. Ноланд приблизился к
механизму вплотную и увидел раздвижную дверь. Створки поддались с
мягким шуршанием.
Внутри оказалось кожаное кресло и придвинутая к нему столешница,
похожая из-за обилия кнопок на пианино. Сбоку виднелось несколько
рычагов с круглыми набалдашниками. На приборной панели лежал
пожелтевший листок бумаги, Ноланд с радостью увидел почерк
отца: