Многие читали доклад Хрущева о культе личности? Шуму вокруг было много, но прочитать смогли единицы. Сейчас есть Интернет, такая возможность появилась, но кому сегодня нужен этот доклад? Вот мы и вернулись к прославлению сталинизма с фашизмом. Потому и спрашиваю: «Петя, родной мой, пусть те, кто не ведал и творил, – несчастные люди, а тех, кто ведал и творил, их тоже прощать надо?»
Следователь, который вел мое дело с громким обвинением в измене родине, кричал на меня:
– Зачем тебе нужен был этот Лещенко – отщепенец и белогвардеец? Ты бы заслуженной артисткой стала. У тебя все должно было удачно скласться (он употреблял именно это слово, хотя производил впечатление грамотного человека. – В. Л.). Ну зачем ты на его концерт пошла? Зачем уехала с ним?
– Полюбила.
– Думать головой надо было. Теперь срок за любовь свою получишь.
Позже, в лагере, да и потом на воле, когда от обиды за судьбу свою нескладную сердчишко болью перехватывало, не раз задавала себе один и тот же вопрос: если бы все сначала начать, пошла бы я на твой концерт? Ответ был всегда один: да, да, да! Не могу сказать, что ни о чем не жалею. Жалею. Ошибки были. Глупостей по молодости сотворила немало. Сегодня многое я бы иначе сделала. Но с тобой, и тогда, и сейчас: на край света не раздумывая! Я получила от тебя в наследство самое дорогое – любовь. И пусть слишком маленький срок мне был отмерен, десять лет счастья, но это были мои десять лет Счастья.
Больше полувека миновало, крепко жизнь меня оземь стукнула, мечты и сказки давно позади, уже пора на небеса к тебе собираться, а я верю, что только любовь права, только любовь способна на безрассудство, только в любовь верю.
Мне исполнилось девятнадцать, и я полюбила, и все устои праведные рухнули. Конечно, не пристало так рассуждать мне, воспитанной в образцовой семье коммуниста, ответственного работника погранотряда НКВД. Мне, выросшей в доме, где главными ценностями были портрет Ленина на стене и разговоры о будущем, которое надо строить со своим народом, не выбиваясь из строя, единой толпой, в ногу, плечом к плечу и – вперед, в светлое завтра.
Только мои мечты были далеко-далеко от домашних установок, хотя я очень дорожила своими близкими, своим домом. Любимой мелодией был не заводской гудок, и не строем ходить я хотела. Консерватория, сцена, слава, поклонники были моей мечтой. И, простите, грешна, красивые платья и туфельки нестоптанные мне снились.