– Да, уверен, ты поступил совершенно бескорыстно. Ты заслуживаешь медали. И когда-нибудь вы с Монкриффом от души посмеетесь над этим, встретившись в клубе «Уайтс», если прежде не убьете друг друга.
Йен застыл. Ему и в голову не приходило, что он может увидеться с герцогом в городе, а уж встреча в клубе «Уайтс» более чем возможна. Однако он тут же почувствовал себя бодрее, словно мог пережить унижение от этой нежданной встречи.
– Я слышал, они расторгли помолвку. «По обоюдному согласию обеих сторон», – добавил Колин. – А она покинула страну.
Йен не сомневался, что на это ее вынудил герцог.
– И где же это такие, как ты, узнают подобные сплетни?
– От Адама. Кто-то в деревне ему рассказал, поскольку слухи уже просочились из Лондона. Женщины рассказывают ему все.
По тону Колина было понятно, почему он считает это обстоятельство большим преимуществом и в то же время ужасным проклятием. Адам Силвейн был их двоюродным братом с материнской стороны, и Эверси сделали его викарием в маленькой церквушке в Пеннироял-Грин, которая по воскресеньям была особенно переполнена благодаря обаянию Адама.
Полли Хоторн протиснулась сквозь толпу и поставила обе кружки с пивом перед Йеном. На Колина она не обратила ни малейшего внимания и удалилась, гордо взмахнув длинной черной косой и позвякивая зажатыми в кулаке монетами.
Йен ухмыльнулся. Он немного пришел в себя, несмотря на свою ободранную голень, стертые в кровь ноги и руки и оставшуюся ему на память проклятую занозу в большом пальце, который из-за этого едва сгибался – истинная кара.
– И потом, герцог не вызывал меня на дуэль. Он просто заставил меня вылезти в окно.
Колин медленно откинулся на спинку стула и задумчиво сжал губы, после чего принялся барабанить пальцами по пивной кружке. Молчание затянулось.
– Что? – раздраженно произнес Йен.
– Вот это-то меня и тревожит. Говорят, герцог так жесток и у него такое черное сердце, что от него отскакивают даже мушкетные пули. И он всегда мстит своим обидчикам.
– Слухи и домыслы – всего лишь вздор. – После первого глотка темного пива от сплетен было легко отмахнуться. В пивной кружке всегда заключена смелость.
– Если он не вызвал тебя на дуэль, то что он сказал?
Йен не знал, стоит ли говорить об этом вслух.
– Что-то о наказании, соответствующем преступлению, – наконец признался он.