Раннее утро, снимок в упор. Глава прайда
доедает ночную добычу
Гузу мог мастерски гнать автомобиль по наезженной колее в саванне и вдруг резко затормозить: «Вот за тем кустом лежит лев!» (До куста метров сто, не меньше.) Смотрим в бинокль, видим льва, спрашиваем: «Боже, Гузу, как ты его увидел?» А в ответ получаем: «Но он же махнул хвостом!»
А вот леопарда Гузу нам за два дня в Серенгети так и не нашел – был уязвлен до глубины души, фыркал, проезжал по всем «леопардоопасным» местам раз по пять, но увы! Судя по его решительному виду, у местных леопардов после нашего отъезда могут быть неприятности…
Занятно также, хоть и не особенно приятно, когда несколько «туристовозок» несутся к одному месту, чтобы снять проснувшегося носорога или увидеть львиный прайд на отдыхе, – все машины оборудованы радиосвязью, и водители иногда помогают друг другу.
Поражают масштабы, когда видишь саванну, в которой на каждой сотке пасется какая-нибудь скотинка, причем по всей площади – от тебя и до горизонта… или встречаешь стадо слонов, которые идут себе неторопливо по степи, этак штук пятьдесят гигантов, не считая детенышей…
Если верблюды – корабли пустыни, то слоны – плавающие острова саванны!
Львицы, главные охотницы прайда, имеют
право на дневной отдых
Или вот миграция гну: слева от горизонта появляется галопирующее стадо крупных рогатых, оно уносится к горизонту справа, но поток не кончается, скачка идет часами. Все новые и новые гну с ошалелыми глазами вываливаются из облака пыли вдалеке с одной стороны, чтобы через несколько минут бешеной скачки исчезнуть в облаке пыли – с другой!
И, кстати, про чудеса: там не жарко, на высоте километр и выше от уровня моря такой пронзительной жары, как, скажем, в августе на Синае или в Иудейской пустыне, не бывает. Легко найдется глазу наслаждение: саванна в январе буйно зеленеет, деревья с горизонтально вытянутыми кронами то ли собирают больше солнца, то ли альтруистично создают больше тени, не говоря уж о постоянно живописных горах на горизонте или вычурных скальных останцах, торчащих сквозь плоскую степь тут и там. И некоторые останцы бывают украшены спящими кошками!