– Поздравляю! Живите долго, не болейте.
Она кивает благодарно.
На вершине ветрено. Привалившись к подножию холма, лежит в зимней спячке Севан. У входа в храм Сурб Аракелоц одинокий фотохудожник продаёт виды монастыря собственного исполнения. У стены стоят летние находки археологов – древние каменные хачкары, загадочные и прекрасные, как сама Армения…
Внутри холодно и безлюдно. И та же аскетичная красота, что и снаружи. Озябший служитель торгует открытками, сувенирами, свечами. Покупаем две тонкие свечечки, ставим перед иконой неизвестного святого, взирающего отстранённым взглядом…
На обратном пути ещё раз поздравляем бабушку Шушан. На стоянке у машины нас встречают местные женщины со своим рукодельным товаром: вязаными вещами и всё теми же бусами-браслетами.
– Спасибо, – говорю, – не надо, уже купила наверху. У бабушки Шушан.
Они смеются:
– Она вам сказала, что у неё день рождения сегодня?! Каждый день ей семьдесят исполняется, уже который год!
– А на самом деле сколько?
– Да кто знает?! Она немного не в себе, всех родных в Карабахе похоронила, вот и тронулась умом. Сюда одна приехала, одна и живёт. Каждый день, даже когда дождь или мороз, приходит к монастырю со своим товаром. Стоит с утра до вечера, день рождения отмечает…
Уезжая, оборачиваюсь на монастырь. Севанаванк восьмое тысячелетие делает своё дело: соединяет Небо и Землю. Между ними едва видно маленькую фигурку вечно семидесятилетней бабушки Шушан…
Много лет прошло, а чувство вины нет-нет, да и царапнет душу…
Череповец начала 90-х, эпоха тотального дефицита… Однажды, возвращаясь с младшим сыном из поликлиники, я зашла в маленький продмаг и – о, чудо! – там «выбросили» яйца. И очередь была небольшая – человек десять всего. Сейчас, думаю, затарюсь с запасом. Не тут-то было! Как быстро выяснилось, давали строго десяток в одни руки. Я потухла, но оптимизма до конца не потеряла: ведь нас с сыном двое. Два десятка – это праздник!
Но тут разыгралась убийственная сцена: женщина с годовалым ребёнком на руках, плюс ещё один, лет пяти, за подол держится, попросила три десятка яиц.
– Ещё чего! – заорала взбешённая продавщица. – Вы, может, всю родню сюда приволокёте! Вы все вместе? Кто вместе – тому один десяток!
Качать права у советских продавщиц было опасно – вообще ничего не получишь и очередь поддержит: «Уходите скорей, женщина, не задерживайте!» Что делать? Что?