– Коновалов, веди своих людей сюда, обойди их с тыла и прижми огнём. Захарин, выдвигайся к оврагу, вот сюда. Не давай прорваться к берегу. Я на командный пункт.
Плащ-платка, закрывающая проход в блиндаж, зашуршала, пропуская выходящих.
– Глеб, – Завьялов обратился к Егорову, – мы тебе посветим хорошенько вот на этом участке, когда прижмём. Накроешь гансов?
– Конечно! Я пацана тогда заберу, пусть со мной будет, у меня безопасней.
– Добро!
Сёма почувствовал, что его подняли и несут. Холодный ночной воздух неприятно, до лихорадочной дрожи принизывал тело мальчика. Зарывшись лицом в бушлат Егорова, Сёма почти равнодушно слушал, как яростно стрекочет и лопается хлопками разрывов ночная атака. Он уже спал, когда Егоров поднялся на борт катера и передал мальчика старшему матросу.
Всю ночь громыхал и искрился бой на берегу. Катер маневрировал вперёд и назад, громыхали зенитные орудия и пулемёты, но Сёма только изредка, когда взрывная волна подкидывала катер, окатывая его тоннами речной воды, приоткрывал глаза, но тотчас же снова погружался в сон. Ни грохот орудий и пулемётов катера, ни скрежещущий стук осколков и пуль о борта и палубу, ни крики и команды экипажа, ничто не могло вырвать мальчика из спасительного сна.
Несколько раз подходил к Сёме старый моторист Потапов, клал руку на плечо мальчика, проверял дышит ли ребёнок, качал головой и уходил к своим механизмам.
Сёма проснулся только утром, когда бой давно закончился, а катер скрылся в одном густо поросшем по берегам притоке. Слышались торопливые шаги, стучали молотки, шуршали и переговаривались люди. Шла работа по восстановлению. Катер латали, заряжали орудия и пулемёты, заправляли баки. Мальчик достал из-под койки ботинки и, зашнуровав, стал выбираться на палубу.
Капитан Егоров курил, облокотившись на леер, и всматривался в тяжёлое, набрякшее свинцом небо. Низкая облачность давала возможность передохнуть от постоянных налётов, хотя ветер с севера должен был разогнать тучи уже к вечеру. А значит фашисты обязательно появятся и вечером, и ночью. Увидев мальчика, Егоров улыбнулся:
– Ну, ты брат, горазд поспать, настоящий флотский парень, и пушкой тебя не разбудишь.
Капитан подошёл, и обняв Сёму, повёл его на кухню.
– Пойдём, пообедаем, проголодался небось. Меня можешь звать дядя Глеб.