- Хо… хорошо, ваше высочество, - стражник, мельком оценив
содержимое своей ладони, - я… я приму вашу просьбу к сведению…
Я покинул казематы как можно скорее. Меня душили злоба и
бессилие. Какое счастье, что хотя бы Фалкесте удалось уйти.
Искренне хотелось верить в то, что она не будет мешкать, и ей
хватит ума убраться так далеко и так быстро, как это только
возможно. Добравшись до своей кровати, я, не раздеваясь, упал на
неё лицом в подушку. После чего дал, наконец, волю слезам,
беззвучно плача в подушку…
***
На следующий день меня разбудили ни свет, ни заря. Но, учитывая,
что лечь спать мне пришлось ещё до девяти вечера, я на удивление
отлично выспался. Дворецкий, уже не указывая, как мне должно
одеться, повёл меня на завтрак.
- Доброе утро, отец, - безразлично поздоровался я.
- Доброе, сын, - мрачно поприветствовал меня Арнольд
Четвёртый.
- Ты, конечно, уже знаешь, где я был вчера вечером?
- Разумеется, - хмуро сказал король, - и я очень надеюсь, что
больше не увижу от тебя таких эскапад. Особенно когда ты включил
свою магическую защиту от прослушки и едва не довёл начальника
гильдии шпионов до нервного срыва. Неужели ты думаешь, что никто не
слышал, что именно ты там на самом деле говорил?
- Прости отец, - я покачал головой, - понимаю, что я поступил
глупо и безрассудно… Но я всё же надеюсь, что ты меня поймёшь. Я
никогда бы не подумал, что можно так сильно разочароваться в
людях.
Мрачное выражение исчезло с лица короля, он даже нашёл в себе
силы слабо улыбнуться.
- Да, сын, прекрасно тебя понимаю. Первый раз такое всегда
больно. Да и я сам сталкивался с таким неоднократно… И до
восшествия на престол, и после.
А я в этот момент поднял на отца глаза… и едва не заплакал от
собственной глупости. Ведь до меня только теперь дошло, как ко
всему этому относится отец. И дело было даже не в том, поверил он в
мою непричастность к заговору или нет. Дело было в том, что на
самом деле отцу на это было наплевать! Если бы он мог себе
позволить меня убить, чтобы упрочить свою власть и мгновенно
угомонить несогласных – он бы сделал это, глазом не моргнув. Однако
далеко не все люди, которые приезжали поздравлять меня с днём
рождения, ещё уехали из столицы. Да и стражники, конечно, с
благоговением слушали о том, какие чудеса дипломатии творит Арнольд
Четвёртый в отношениях с другими государствами; вот только домой во
время увольнительных они возвращались по дорогам, которые построил
я. И далеко не факт, что все стражники так уж беспрекословно
исполнили бы приказ убить меня. А если бы меня и удалось убить – то
революция вполне могла бы начаться сама собой. Отец всё это,
разумеется, прекрасно понимал. И потому осуществлял единственно
возможный вариант: отослать меня куда подальше…