— Ничего, — коротко отозвался Гирке.
— Он был слишком близок к Алве, и Штанцлер держал его в
неведении.
— Пытки освежат ему память, —
иронически возразил Ариго. — Поверьте, Штефан, он скажет все, чего
захочет Дорак.
— Что такое вы говорите, Ги! — снова
возопил Энтраг. Ужас от недавних слов брата придал ему сил, и он
даже выпрямился в кресле, где до этого бессильно полулежал. — Он же
герцог Окделл! К нему не посмеют применить пытки! К нам их не
применяли!
— Похоже, вы не вполне понимаете
ситуацию, братец, — вкрадчиво произнес Ариго, слегка наклоняясь к
Энтрагу, отчего тот обратно распластался на сиденье. — Одно дело
сомнительные подозрения против братьев королевы и совсем другое –
доказанное покушение на особу Первого маршала со стороны его
оруженосца! К тому же Дорак – человек церкви и не станет прибегать
к дыбе. Окделлу за глаза хватит пытки бессонницей. И за это все, —
Ариго в упор посмотрел на угрюмого Килеана, который молча грыз себе
ногти, — мы должны поблагодарить вас, любезный бывший комендант
Олларии!
Килеан едва не подпрыгнул от
неожиданности.
— Не делайте меня ответственным за
пороки вашего семейства! — злобно огрызнулся он. — Если вы стали
заложником распутства вашей сестры, я тут не при чем!
В светлых глазах Ариго зажегся
недобрый огонек. Тонкие черты его породистого лица, слегка
осунувшегося после Багерлее, внезапно приобрели фамильную хищную
тяжеловесность. Медленным и плавным движением граф повернулся к
Килеану. Глаза последнего даже расширились от невольного страха:
видно, он только сейчас сообразил, почему на гербе Ариго изображен
леопард.
— На вашем месте я бы поостерегся так
говорить, дорогой Килеан, — мягко сказал Ариго, неторопливо
приближаясь к камину. — Сначала вы бежите к прекрасной Марианне с
предостережениями, потом отпускаете Авнира с открытым листом Дорака
на все четыре стороны, а затем сдаете на милость Ворону свой
собственный гарнизон. Может быть, я уже покойник, мой милый, но вас
я переживу!
— Открытый лист вам ничем бы не
помог! — воскликнул Килеан, живо вскакивая с кресла и пятясь
назад.
— Я другого мнения, — спокойно
возразил Ариго, продолжая медленно наступать. — Во всяком случае о
моей семье вы больше не скажете ни слова!
— Довольно, господа! — скомандовал
капитан Феншо-Тримейн, становясь между Ариго и Килеаном. — Вы
подаете дурной пример. Не хватало нам еще перегрызться между
собою!