— Успокойтесь, господа, успокойтесь!
— поддержал родича старик Феншо. — К тому же вы так и не сказали,
что собираетесь предпринять, дорогой Ариго.
Ариго остановился на месте как
вкопанный и внимательно посмотрел на своего хозяина.
— Я теперь опасный гость, дорогой
барон, — сказал он задумчиво. — Возможно, мне следует отказаться от
вашего гостеприимства.
— Что за чушь! — рассердился барон. —
Что бы вы ни сделали, я поддержу вас.
— Так что вы решили, Ариго? — жадно
спросил Феншо-Тримейн, подавшись всем телом вперед.
— Я могу сказать, чего я не
сделаю, — ответил граф. — Я не стану отсиживаться за стенами
Гайярэ.
— Вы отказываетесь от единственного
шанса выжить, дорогой Ги, — заметил Гирке рассудительным тоном.
— Нет, Штефан. Только выиграть
пару-тройку месяцев. Поверьте мне: Эпинэ нам не поднять. Ворон
выиграл войну в Сагранне, он теперь кумир армии, а без армии мы
обречены, — ответил Ариго.
— Не говорите обо всей армии, —
желчно бросил Феншо-Тримейн. — В ней достаточно недовольных.
— Вы судите по себе, дорогой Тримейн,
— возразил Ариго. — Если бы Ворон относился ко всем своим офицерам
так же, как к вашему покойному брату, я согласился бы с вами. Но
сейчас я вынужден сказать вам, что вы пристрастны.
— Умоляю вас, любезный Гирке, —
пролепетал Энтраг, глядя на Спрута влажными глазами, — убедите
моего брата бежать! Штанцлер найдет способ убить Дорака, а потом
сестрица поможет нам вернуться!
— О! — с иронией отозвался глава
семьи. — Сестрица, без сомнения, поможет вам, братец, только сейчас
это вы должны помочь ей!
— Что же вы можете сделать, находясь
в столице? — пожал плечами граф Гирке. — Убить Дорака? Это
невозможно.
— Но мы все еще можем убить Алву, —
резко возразил Феншо-Тримейн. — Нас здесь пятеро мужчин, господа, и
все мы умеем держать в руках шпагу!
— Надеюсь, дорогой Артур, — испуганно
вмешался старый барон, — вы не предлагаете устроить засаду на
Алву?
— Вы знаете мои намерения, кузен, —
высокомерно посмотрел на него Феншо-Тримейн. — Я приехал сюда,
чтобы вызвать кэналлийца на дуэль, и буду драться до тех пор, пока
один из нас не умрет. Всем вам известно, господа, что мерзавец не
просто расстрелял моего брата и опозорил его имя, он обесчестил всю
армию, отдав чин Оскара какому-то смерду! Я олларианец, Ариго, —
продолжал он, обращаясь к брату королевы, — и не страдаю вашими
эсператистскими фанабериями. Я буду драться на линии. Но ведь вам
тоже терять нечего, и вы оскорблены не менее меня. Пять поединков
друг за другом, господа, пусть среди них будет всего одна линия, не
выдержит даже Алва. Кто-нибудь из нас обязательно его достанет.