Но при выходе Аделаиде Борисовне пришлось еще раз покраснеть и даже совсем сгореть от стыда.
У притвора стоял нищий, высокий старик, угрюмый, державший себя с большим достоинством.
Аглаида Васильевна остановилась и подала ему.
Аделаида Борисовна достала маленький изящный кошелек, вынула оттуда серебряную монетку и тоже подала.
Старик посмотрел на нее и сказал:
– Да пошлет тебе господь хорошего мужа! Святому Артемию молись.
Выходившая уже Аглаида Васильевна остановилась, как пораженная громом. Она так и стояла, пропустив вперед сына и Аделаиду Борисовну, а затем, повернувшись к церкви, перекрестилась и положила земной поклон. После этого она подошла к нищему и, подавая ему трехрублевую бумажку, сказала:
– Молись, угодный богу человек, чтоб пророчество твое сбылось! – И совсем шепотом прибавила: – Молись за Артемия и Аделаиду!
И Аглаида Васильевна вышла на полянку, где ждали ее сын, Аделаида Борисовна, мать Наталия и другая монахиня, тоже пожилая, маленькая, полная.
– Милости просим!
– Позвольте прежде всего, дорогие мои, – сказала Аглаида Васильевна, – познакомить вас с этой дорогой моей барышней. Она сестра Евгении Борисовны.
– А-а! – воскликнули монахини и жали руку Аделаиды Борисовны.
– Ну, тогда и вас уж тоже позвольте просить для знакомства на чашечку чаю.
Мать Наталия, махнув рукой и добродушно прищурившись, сказала:
– Уж все равно заводить знакомство, чем с одним, – она посмотрела на Карташева, – так вдвоем еще веселее.
Она скользнула по Аделаиде Борисовне и, низко кланяясь, протягивая рукой вперед, кончила:
– Милости просим, милости просим, и да благословит ваш приход господь бог и святой Пантелеймон наш! Мать Наталия и мать Ефросиния, вперед дорогу показывайте!
– Ну, или так – мать Наталия вперед, а я сзади, чтоб не разбежались! – сказала вторая монахиня.
– И я с вами! – сказала ей Аглаида Васильевна.
Так они и шли под боковой колоннадой, и шаги их звонко отдавались по плитам, – впереди мать Наталия, потом Аделаида Борисовна и Карташев, а сзади Аглаида Васильевна с матерью Ефросинией.
Потом пошли длинным желтым коридором с такими же каменными плитами, темными, блестящими и звонкими. В окна коридора лил яркий свет, по другую сторону коридора шел ряд дверей в кельи. Иногда такая дверь отворялась, и оттуда выглядывала голова монашки. Увидев Аглаиду Васильевну, монашки радостно целовались, а Аглаида Васильевна знакомила их с ее сыном и Аделаидой Борисовной.