Иду записываться к врачу. Регистратура на втором этаже. Поднимаюсь по лестнице, занимаю очередь. Я пришел не один, какая-то женщина ждет меня внизу, курит на крылечке. Кто она такая, кем она мне приходится, я не знаю. Однако она меня ждет, и я раза три спускаюсь к ней сказать, что мне осталось стоять двадцать человек, десять, пять… Она говорит: «Постой со мной, не беги туда, очередь не пройдет, лучше поговори со мной». Хорошо, ладно. С ней – скучный разговор о гриппе, вакцинах, антибиотиках. Я опять поднимаюсь в регистратуру. Записываюсь, получаю талончик.
Иду по лестнице вниз. Внизу стоит парень, очень похожий на Сашу Молчанова, моего знакомого, драматурга и журналиста. Я сажусь на перила и таким манером спускаюсь вниз, очень лихо, по-школьному. Он удивленно смотрит на меня.
Сквозь этот сон: успею – не успею? Вбежал в регистратуру – слава богу, еще два человека до окошечка, не пропустил очередь.
Потерял бумажник, схватился за карман – пусто, ужас какой, что делать? Фу, вот он, во внутреннем кармане пальто. Прямо сердце сжалось сначала, а потом стало стучать медленно и успокоительно.
Женщина, которая меня ждет, – довольна она или недовольна? Спускаюсь вниз, она скупо улыбается мне.
Значит, довольна. Очень хорошо.
Боже, как скучно!
В Калининграде еду в автобусе и спрашиваю про странный дом в отдалении: «Что это у вас тут построено?»
Женщина отвечает: «Ничего!»
Она сидит на другой скамейке, через проход.
Спрашиваю ее, сколько стоит проезд, сколько передать водителю.
Она говорит: «Нисколько!»
Едем молча. Я вспоминаю, что мне надо купить что-нибудь к ужину.
Я спрашиваю: «Тут есть магазин поблизости?»
Она отвечает: «Нет!» А потом смеется: «Ах, я шучу!»
И садится рядом со мной.
Агатовое белое мужское кольцо очень большого размера.
Вдова писателя показывает мне это кольцо.
Я никак не могу вспомнить, догадаться, сообразить, что это за писатель, как его звали. Я слушаю низкий надменный бас старухи, рассматриваю кольцо, но тайком озираюсь, пытаюсь по портретам на стенах, по книгам на полках все-таки сообразить, кто это такой.
Не получается.
Последний день, вечером автобус. Не хочется уезжать.
Комната, то есть пансионатский номер. Женщина лежит, укрывшись пледом. Почти плачет: ей тоже не хочется уезжать. Говорит: «Погладь, потрогай меня». Я сажусь на край кровати, рукой залезаю к ней под плед, глажу ее ноги, она в брюках, расстегиваю молнию на ее брюках, глажу ее голый живот, сдвигаю вниз ее трусы, глажу ниже. Она закидывает голову и дрожит всем телом, все сильнее и сильнее; кровать бьется о шкаф – старая расшатанная пансионатская кровать громко колотится о кривобокий желтый шкаф.