– Но Аурангзеб жесток к Ладли.
– Вам незачем купаться вместе с твоими братьями, – сказала мама. – В конце концов, негоже мальчикам и девочкам купаться вместе. – В ее голосе слышался нескрываемый сарказм. Я была привычна к подобным замечаниям, ибо мама презирала условности нашего общества. Если мужчины жили в свое удовольствие, то женщинам была отведена роль их теней. Они были вынуждены прятаться от света, повторяя только движения своих мужей.
А мама ненавидела тень!
Императрица была одной из немногих женщин в Хиндустане, которые могли делать почти все, что пожелают. Конечно, она не носила мужское платье, зато говорила как мужчина, не боясь высказывать свои мысли. Отец ей потакал, и потому обычно она вела себя сообразно собственным понятиям о том, что хорошо и что плохо. Я старалась быть такой же смелой как мама, но больше, чем она, беспокоилась о том, как бы не обидеть старших.
– Мы, женщины, должны быть осмотрительны. – Мама остановилась у прилавка с лимонами и потрогала несколько плодов. – Иметь дело с мужчинами – все равно что жонглировать раскаленными углями. Если умело с ними обращаться, они абсолютно безопасны, но если не будешь проявлять осторожность, то, клянусь Аллахом, они тебя обожгут.
– А ты что, жонглировала раскаленными углями?
– Нет, но с мужчинами общаюсь каждый день. И точно знаю, что угли гораздо безобиднее.
Смеясь, мы повернули назад в гарем. Низам, как всегда, шел за мамой. Волосы у него были черные, жесткие и кудрявые, лицо и нос приплюснутые. Как ни странно, правый глаз у него был больше левого. Несмотря на свою молодость, Низам уже был гораздо выше, чем многие солдаты отца.
Когда бы я ни взглянула на Низама, он неизменно отводил глаза. Однако я часто чувствовала его взгляд на своей спине. Он был мне как старший брат, оберегал меня от опасностей, которые я, в силу своего юного возраста, не была способна распознать. Хотя Низам был мамин раб, она зачастую относилась к нему так, будто он был мой брат. Ее возмущало, что он был изувечен, и она открыто выступала против кастрации. Однако это была давняя традиция, и вельможи не терпели неоскопленных слуг в своих гаремах. Ее просьбы об отмене этой практики не были услышаны.
Мама не ходила одной и той же дорогой, и в гарем мы пошли через императорские мастерские. Место, где они находились, называлось Каркханас. На огромном дворе размещались сотни мастерских, в которых трудились тысячи ремесленников. Вся территория Каркханаса напоминала размещенную на малом пространстве деревушку с узкими улочками и жилищами из песчаника. Ремесленники производили все – от духов до одежды и оружия, но самыми престижными считались мастерские, в которых работали книжных дел мастера. Среди этих людей были переводчики, художники, каллиграфы, писцы и ювелиры. Ежегодно они создавали тысячи книг, некоторые из которых даже были написаны на греческом языке и латыни.