Когда Марков повернулся снова к Бабакину, тот продолжал внимательно разглядывать карту.
– Словом, ждать, товарищ Бабакин, – как только мог спокойно сказал Марков и вернулся к столу.
– И год ждать? – весело спросил Бабакин.
– Два! Десять! Ждать! – повторил Марков, стараясь не смотреть на улыбавшегося Бабакина.
Приглушенно буркнул телефонный звонок. Марков схватил трубку:
– Слушаю… Ясно… Он здесь…
Марков положил трубку и посмотрел на Бабакина.
– Я буду терпеливо ждать, товарищ подполковник, – сказал Бабакин с такой интонацией, будто хотел успокоить Маркова.
– Немедленно на аэродром, – сухо произнес Марков. – Приказ комиссара госбезопасности Старкова.
Бабакин вытянулся.
– Есть!
Они смотрели друг на друга почти в замешательстве. Марков вышел из-за стола к Бабакину.
– У меня, Алексей Дмитриевич, нервы тоже не из проволоки… – усмехнулся Марков, стараясь спрятать смущение. – Ну, желаю вам успеха. До свидания.
– Через десять лет? – рассмеялся Бабакин. – Если можно, хоть чуть-чуть пораньше.
Марков смотрел на него удивленно: неужели у этого черта нет нервов? Ему захотелось обнять капитана, сказать ему теплые, дружеские слова, но он этого не сделал. Они ограничились энергичным рукопожатием, и Бабакин быстро вышел.
Недовольство собой стало еще сильней. Марков снова подошел к окну и, перегнувшись через подоконник, посмотрел вниз. Из подъезда выбежал Бабакин, посмотрел по сторонам и юркнул в стоявшую у тротуара машину, которая тотчас сорвалась с места, развернулась поперек улицы и помчалась к площади. Сусанин закончил свою арию, и «тарелка» снова надрывалась от оркестровой музыки. Марков со злостью посмотрел на нее и вышел из кабинета.
По коридору навстречу ему шел комиссар госбезопасности Старков.
– Бабакин отправился? – спросил Старков.
– Наверно, уже на аэродроме. Я к вам, товарищ комиссар.
– Сейчас не могу. Вечерком… – Старков посмотрел на хмурого Маркова и взял его под руку. – Вот что, едемте со мной. Поймали еще одну птичку из того же гнезда. По дороге и поговорим…
Машину вел сам Старков. Однако он успевал поглядывать на сидевшего рядом Маркова, который пристально смотрел вперед, но явно ничего не видел.
– Как Бабакин, в форме?
Марков вздрогнул.
– Вполне. – И, помолчав, прибавил: – А я вот обнаружил, что у меня есть нервы.
– Лучше поздно, чем никогда, – улыбнулся Старков. – Впрочем, лучше бы вы их обнаружили попозже, скажем, после войны.