– Погоди! – говорили другие репки, – осень придет, все разберет.
И вот пришла осень, холодно, сыро. Пошли дожди и дожди: «Батюшки! кажется, я лопну! – говорит репка в навозе, – до того мне хорошо. Все-то я пью, да пью». – И она вся стала, как наливное яблоко. – «А нам и так хорошо! – сказали другие репки. – Мы к холоду привыкли. А пить мы теперь уж ни за что не станем».
И вот пришли холода, морозы. Всем репкам ничего, хорошо. На холоде они повеселели. «Славный, – говорят, – холод! Здоровый холод!»
Забрался мороз и в навоз. Как только обхватил он репку, что сидела в навозе, она вся съежилась.
– Батюшки! – закричала она, – братцы, сестрицы, помогите. Я совсем озябла.
А братцы и сестрицы все засмеялись.
– Пар костей не ломит. Мороз не сушит, – сказали они. – Нам в земле тепло, а ты и в навозе озябла.
– Соседка, родная голубушка! – просит репка, – посмотрите, пожалуйста, я, кажется, хвостик себе отморозила.
– Он уж у тебя давно сгнил, – говорит соседка. – И давно стала ты пареной репкой.
– Ух! Ах!.. брррр! смерть моя! – стонет пареная репка. А мороз все крепче и крепче жмет ее.
Прошло несколько дней. Настала пора дергать репки. Пришел мужик, а с ним и ребятки пришли.
Надергали репок. Все репки как репки: крепкие, желтые, здоровые. Вытащили и пареную репку.
– Тятя! – закричал сын мужика. – Смотри, какая репка большущая!
Мужичок посмотрел на репку и сказал:
– Сущая дрянь. Это – пареная репка, дряблая, да водянистая; никуда не годна.
И репку выбросили в помойную яму. Туда ей и дорога, а тебе, бабушка, вся сказка. Я – пареная репка, а кто будет навоз – об этом ты, бабушка, с мамкой подумайте. Авось, догадаетесь!
И Макс захохотал и убежал.
А ночами Макс часто не спал. Он все думал, отчего солнце не всегда греет так, как в далеких теплых странах. И как бы хорошо было, если бы постоянно было светло и тепло. Если бы был вечный день и вечное лето. – Если бы я мог, – думал Макс, – я всех бы сделал добрыми и красивыми. Все у меня были бы сыты, ели вкусно, одевались хорошо. Всем бы было тепло и светло. – И ему представлялось, как все люди, со всего земного шара, толпятся, волнуются как море. Он видел ясно, что все были довольны и веселы. Везде блестело золото и хрусталь. Везде были цветы. Все были в таких ярких одеждах, и на всем был чудный розовый отблеск. Этот розовый свет носился волнами, и самые люди были как море; они шли толпами, волновались, как море, а там, на дальнем горизонте, тонули в розовых волнах, как в летний вечер тонет даль в сумерках розовой зари.