Родион повернулся спиной к Кошарскому и его братии.
Не глядя на Егора, он поспешно двинулся к выходу. Отдавать Егорке приказания было ни к чему, он и так не отстанет ни на шаг. Прочь отсюда, иначе все усилия пойдут прахом. И так Родион удивлялся собственной выдержке.
Беседа получилась содержательная. Родион выяснил все, что требовалось. Ушки теперь стоило держать на макушке. Об эту отвратительную компанию из дома под солидной вывеской так легко было испачкать руки.
Родион вышел в коридор и стремительно пошагал вперед.
Егору пришлось поспешить. И сильно поспешить. Родион несся, как угорелый, стремясь поскорее покинуть здание Гильдии.
– Родька, подожди! – окликнул Егор брата, но тот почти бегом спустился с лестницы и исчез из вида.
Устремившись вдогонку, Егор сразу же заметил, что к входной двери откуда-то из-под лестницы бросился опозоренный вахтер. Возможно, ему строго запретили покидать свой пост, потому что он все еще был в тех самых брюках, в которых его недавно постигло несчастье.
Егору очень хотелось побыстрее проскочить холл, и он ни за что не остановился бы, но взметнувшаяся рука преградила ему путь, уперевшись в дверной косяк прямо перед его носом.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Егор. Выяснять отношения было некогда. Родион мог за это время убежать сгоряча Бог знает куда.
– То самое, приятель! – проскрежетал зубами оскорбленный охранник.– Ты передай своему боссу, пусть не выпендривается, если не хочет больших неприятностей… – и мощная лапа сгребла Егора за воротник. – И он еще крупно пожалеет о том, что сделал…
Интересно, почему охранник решил, что Егор будет смирно стоять и терпеливо ждать, пока его потреплют за шиворот? Егор с силой влепил детине каблуком по колену. Застонав от боли, вахтер согнулся и схватился руками за ногу.
– Ну, змееныши… Вы этот день еще вспомните… – провыл он уже за спиной Егора.
Иногда Егор жалел, что за годы пребывания в должности Стража он так и не занялся собой по-настоящему. Все-таки он не был телохранителем в обычном смысле этого слова и ненавидел ситуации, в которых приходилось прицельно махать конечностями. Хотя, конечно, должность время от времени ставила его именно в такие нелюбезные сердцу положения.
После стычки у двери жалость к описавшемуся вахтеру у Егора благополучно прошла, он прошмыгнул сквозь тяжелые тройные двери и выскочил на улицу.