Сэм позвонил в видеофон и представился. Ворота открылись, и он пошел по аллее, обсаженной рододендронами, лавровыми деревьями и азалиями.
Журналист достал фотоаппарат и сделал несколько кадров. На этот раз он приехал без фотографа, чтобы разговаривать наедине.
Прошел почти месяц с того дня, когда корабль подняли со дна Роны.
Спустя всего час после отъезда Сибиллы из Лиона с ним связался Жак Верже.
– Вы оставили визитку, вот я и звоню.
– Отлично, спасибо. Есть какие-то новости?
– Только что нашли рояль.
Рояль.
Слишком поздно, уже не сделать трогательную фотографию встречи «старых знакомых».
– Он оказался не в главном зале, а в отдельном помещении. Честно говоря, нам очень повезло, это единственная водонепроницаемая комната на корабле. Думаю, его проектировали не для речной навигации, а для морского плавания, поэтому и предусмотрели кабину с системой жизнеобеспечения. В общем, там образовался воздушный пузырь и все эти годы рояль провел без доступа воды. Кажется, он в отличном состоянии.
– Невероятно.
– Есть еще одна странность.
– Какая?
– У него нет струн.
– Нет струн?
– Ни одной. Мы открыли, а там пусто. Только немного коричневой пыли на… на такой деревянной доске внутри.
– На деке.
– Точно, на ней.
– Очень странно.
– На самом деле это даже логично. Сначала мы удивились, а потом все встало на свои места. Пузырь-то образовался, но все равно там было довольно влажно. Струны, видимо, заржавели и со временем рассыпались в пыль. Только подумайте, пятьдесят лет под водой…
– Я понял. Будьте добры, сохраните его в надежном месте. Посмотрим, что можно будет сделать.
Время шло, а Сэм так ничего и не придумал.
Сильный запах мимозы вернул его к реальности. Как же здорово видеть эти ярко-желтые кусты посреди зимы! Чудесная Италия…
Он ждал открытия выставки Рафаэля в Академии Каррара в Бергамо, чтобы затем отправиться в Комо, который находился всего в часе езды.
Внизу вдруг показалось темно-синее озеро и словно нависающая над ним вилла Сибиллы Ширдун. Это была старинная и весьма элегантная в своей простоте постройка: оштукатуренные стены цвета охры, старые камни по углам здания и в обрамлении окон и настоящая черепичная крыша. Вокруг возвышались вековые сосны, чуть склонившиеся, будто в реверансе. Несколько камелий уже зацвели.
Казалось, время здесь замерло: все напоминало девятнадцатый век, когда виллы на берегах Комо облюбовали художники и музыканты романтической эпохи. Призраки Листа и Верди, должно быть, бродили неподалеку и в любой момент могли показаться на аллее.