– То, что носорог сунулся в лагерь, – это плохо, но
меня поражает другое.
– Что? – Он посмотрел на меня с таким бесхитростным
выражением на лице, что я не выдержал и расхохотался.
– Почему при любых неприятностях, Михаил Олегович, первым
делом страдают ящики со спиртным? Надо будет подать Захарову идею,
чтобы запретил эти поставки.
– Это еще почему?!
– Ну ты сам посуди, зачем хранить такие хрупкие вещи?
Я лучше попрошу, чтобы побольше сгущенки загрузили. Сладкое,
знаешь ли, очень полезно для организма!
Мишка покосился на меня и тяжело вздохнул. Коньяк, уничтоженный
необъяснимыми силами и враждебными стихиями, – наша постоянная
тема.
– В гробу я видал эту сгущенку! Я ее с армии
ненавижу.
– Чего вы такого обнаружили, что меня вместо отпуска
отправили к вам в гости?
Мишка стер с лица ухмылку и покосился на вход. Несколько секунд
он молчал, потом поднялся и выглянул наружу. Вернулся обратно,
уселся на табурет и кивнул:
– Присаживайся…
Он вытянул из пачки сигарету, закурил и задумчиво уставился в
стол. Я терпеливо ждал. Есть, знаете ли, моменты, когда лучше
подождать, если не хочешь, чтобы послали далеко и всерьез. Молчал
Мишка долго. Так долго, что успел выкурить сигарету и прижечь
новую. Высадив вторую, он впечатал окурок в земляной пол и
посмотрел на меня:
– В общем, Серега, мне здесь перестает нравиться.
– Не понял… – протянул я.
– Погоди, Шатров, давай обо всем по порядку.
Кондратьев поднялся, зажег походную газовую горелку и поставил
на нее небольшой, видавший виды чайник. Дождался, когда вода
закипит, и приготовил нам по чашке кофе. Пусть и не так, как я
люблю, но тоже неплохо. Задумавшись, он порылся в рюкзаке, достал
фляжку и щедро плеснул коньяку в небольшие серебряные стаканчики,
которые вместе с этой флягой считал своими талисманами.
– Будем! – Он поднял один из них.
– Будем.
– В общем… – Мишка залпом выпил коньяк и отставил
стаканчик в сторону. – Эта хрень началась неделю назад.
Аккурат после того, как мы тебя домой проводили. Помнишь, ребята
жаловались на помехи в эфире?
– Помню.
– Так вот – начиная с того дня помехи возникают два
раза в день… – Для убедительности он даже выставил перед собой
два пальца. Не дождавшись ответной реплики, Кондратьев
продолжил: – В одно и то же время, как по часам…
В девять утра и шесть вечера. Помехи такие сильные, что на
территории Города связь вообще не работает.