– Ничто не напоминает?
– Твою мать…
– Да, – усмехнулся он. – Я, когда это
увидел, тоже немного удивился.
– Немного?!
Передо мной был глобус… Самый настоящий глобус. На черной, до
зеркального блеска отполированной поверхности были вырезаны
очертания материков, причем с поразительной точностью.
– Погоди… – Я оторвался от этой находки и
посмотрел на Мишку. – Это же карта нашего мира?
– Ты совершенно прав. Глобус Земли в нашей реальности.
Самое интересное, что на нем есть несколько точек, но что они
означают, – он покачал головой, – мне неизвестно.
– Пытался наложить на карту?
– Да, но это ничего не дало. Как сам понимаешь, слишком
большая погрешность, чтобы сказать что-то определенное. Разве что
примерный район поисков, да и то… На долю России приходится пять
точек.
– Ну и дела…
– Это еще не все. – Кондратьев аккуратно вернул шар на
место и подвел меня к другому. Очертания земель, изображенных на
этом темно-бордовом камне, были мне неведомы. – Еще один
глобус, но – увы, – Мишка развел руками, –
неизвестного нам мира.
– Ты проверял?
– Прогнал карту по нашим базам. Этого мира нет в нашем
списке.
Я оглянулся по сторонам. Восемь шаров…
– Зришь в корень, приятель, – усмехнулся он. Пусть и
слегка кривовато, но усмехнулся.
– Не считая нашего… – пробормотал я. – Семь
неизвестных миров?
– Ты совершенно прав. Центральный – как я понимаю,
глобус этой Десятки.
– Признаться, даже не знаю что сказать. Голова кругом.
– Сережа, друг… – Мишка дернул щекой и хмуро посмотрел
на меня. – Ты головенку-то свою придержи. Это еще не все
загадки.
– Чем еще порадуешь? – спросил я и потянулся за
сигаретами, но передумал.
– Взгляни сюда.
Он сделал несколько шагов и подошел к окружности, опоясывающей
это непонятное сооружение. Опустился на одно колено и провел
ладонью по запыленной мозаике. Как я говорил – на ней были
нанесены метки. Присмотрелся и увидел, что между центральным кругом
и остальной поверхностью пола есть небольшая, едва различимая щель.
Самое интересное, что риски, пересекающие эту щель, не
совпадали.
– Ты хочешь сказать, что центральная часть пола… –
сказал я и замолчал.
– Двигалась по окружности, – закончил Кондратьев.
Некоторое время он наблюдал за моим лицом, потом хлопнул по плечу и
предложил: – Знаешь, Шатров, пошли отсюда. Мне, признаться,
здесь немного не по себе. Поговорим на свежем воздухе.