– Чего вам надобно? – недовольно
спросила женщина.
– Я, Луций, сын Марка Корнелия
Назона, – сердито сказал мой отец. – Мы приехали на похороны.
– Уже похоронили! – насмешливо
ответила Корнелия. – Могила – у Аппиевой дороге, последний саркофаг
по правой стороне. Найти легко. Можешь отнести венок.
Корнелия повернулась, чтобы уйти, но
Публий остановил ее.
– Перед тобой, женщина, стоит новый
владелец этого дома! – сказал он, насупившись. – Как ты смеешь
держать его на пороге?!
– Ему здесь ничего не принадлежит! –
усмехнулась Корнелия и захлопнула за собой дверь.
Крякнув от злости, Публий велел Луцию
ждать его, а сам побежал к городскому магистрату. Вскоре он
вернулся с чиновником и двумя солдатами. По всему было видно, что
все трое получили от Публия поощрение, потому что рьяно принялись
колотить в дверь. Корнелии пришлось не только открыть, но и
впустить всех внутрь. Попросив незваных гостей подождать в
триклинии, она ушла, но скоро вернулась с небольшим свитком в
руках. Протянула его чиновнику.
Тот вначале пробежал текст глазами, а
затем стал читать вслух. Это было заявление Марка Корнелия Назона
об «эманципацио» сына.
– Документ подлинный, – сказал
чиновник, закончив чтение и рассматривая пергамент. – Текст написан
покойным собственноручно, что подтверждают свидетели, приложена
печать.
– А где завещание? – спросил Публий.
– Не может быть, чтобы мой племянник обидел единственного сына!
Корнелия метнула на него злобный
взгляд.
– Завещания нет, – сказала она, –
можете справиться в храме Весты.
– Вам придется уйти, граждане, –
сказал чиновник, вернув свиток Корнелии. – Этот дом вам не
принадлежит.
На улице Луций побежал прочь, но
Публий нагнал его и уговорил не спешить. Он оставил отца в
гостинице, а сам пошел по инстанциям. Он нашел дарственную Луцию на
дом, участок земли и рабов, чему был неприятно удивлен, так как
считал все это своим. Будучи человеком честным Публий вручил
документ Луцию, но это было все. В храме Весты, где римляне хранят
свои завещания, подтвердили, что Марк Корнелий Назон к ним не
обращался… Публий сказал, что ему, пожалуй, стоить нанять хорошего
адвоката, он ведь тоже родственник покойного и может потягаться за
наследство, но Луций так посмотрел на него, что старик прикусил
язык. Он любил своего рыженького, и не решился его
огорчить.