Когда Луций Руф вышел на арену, Випсания как обычно сидела в первом
ряду амфитеатра. Случись отцу надеть обычный, глухой шлем
гладиатора, Випсания порадовалось бы его победе вместе с другими
зрителями, тем дело и кончилось бы. Но Луций вооружился как римский
солдат. Из своего ряда Випсания видела его мужественное, красивое
лицо, сильные руки и ноги… Многочисленные шрамы только украшали
Руфа в ее глазах, а когда воин убил фриза прямо перед Випсанией, ей
показалось, что он сделал это лично для нее…
Випсания привыкла исполнять свои желания немедленно. Она вышла из
амфитеатра, села в «карпентум» и стала ждать. Она видела, как отца
препроводили в дворец наместника, и решила оставаться у выхода хоть
до ночи. Но отец не задержался…
Луций Корнелий Назон по солдатской привычке просыпался с рассветом,
но утро следующего дня выдалось для него поздним. Истомленный, он
крепко спал, и раб едва его растолкал.
–
К вам пришел сенатор, господин! – испуганно сказал раб, когда Луций
открыл глаза.
Отец торопливо оделся и спустился вниз. В зале, в тоге с широкой
багряной полосой стоял легат Пульхр и три воина. Отец спросонья
решил, что он вчера обидел Августа, и его пришли арестовать, но тут
заметил, что воины стерегут тяжелые кожаные мешки. Он почтительно
поприветствовал легата.
–
Едва нашел тебя, – проворчал Пульхр. – Хорошо, что привратник
наместниказаметил повозку и узнал хозяйку. Принимай! Август велел
передать.
–
Что это? – удивился отец.
–
Ты жаловался на ценз, – хмыкнул легат. – Август дарует его тебе!
Однако сказал, что это в долг, отдашь, как разбогатеешь.
С
этими словами он протянул Луцию свиток с императорской печатью.
«Заемное письмо! – понял Луций. – Ладно, пересчитаю деньги, подпишу
и отнесу в канцелярию наместника. Неудобно при Пульхре». Отец
небрежно сунул свиток за пояс. Легат изумленно глянул на своего
ланисту.
–
Еще Август велел тебе передать, чтобы ты женился как можно скорее!
– сердито сказал Пульхр. – Иначе не видать тебе должности!
–
Но у меня нет невесты!
–
Разве? – язвительно спросил легат, глядя Луцию за спину.
Отец обернулся. Випсания, небрежно одетая, но все равно прекрасная
стояла на лестнице, с тревогой глядя на гостей.