О чем, бишь, я?.. А, да: «Набат»! В
общем, переоборудование моей лоханки затянулось, поэтому я прикупил
один «Бурлак», который преспокойно влезал в грузовой трюм «Спрута»,
и наведался в нычку кэпа. Попутно, конечно же – не дело лишать
ближайших соратников честного трудового дохода. Пробыли мы там
всего день, и то только потому, что я долго тормозил – сначала
«торговал лицом», захлёбываясь слюной и умирая от вожделения, потом
метался между просто хорошим и очень хорошим вариантами. Выбрать,
кстати, так и не смог, но вмешался Рин-сан, который воспользовался
знаменитым методом научного тыка и отдал первый попавшийся на глаза
прыжковый генератор. Он же насильно всучил мобильный вычислитель,
который мы с Рин-тян умудрились заставить работать с ним в связке.
В тот выход я всё же успел оборудовать «Бурлак», а вот отлаживать
получившийся гибрид пришлось уже в следующем походе, через
полмесяца. Тогда я и понял, что соорудил «эхолокатор», и
моментально придумал, как его использовать, пока суть да дело. И
ещё два месяца тестировал полным ходом, заодно осуществив целую
серию научных экспериментов – в частности, я попытался выяснить,
как зависит течение времени от «глубины» погружения в
подпространство. Действовал я очень просто: перед каждым «нырком»
обнулял таймер на самых обычных электронных часах, которые
установил в ходовой рубке. Что самое важное – стационарных,
несвязанных с корабельной сетью. И после «всплытия» просто смотрел,
сколько там натикало, и сравнивал с временным промежутком,
миновавшим в нашем континууме. Результаты, надо сказать, получились
интересными и... обескураживающими. Я изначально высказал гипотезу,
что чем «глубже», тем медленнее течёт время для команды
«затонувшего» корабля, но оказался в корне неправ: никакой линейной
зависимости! Время прыгало весьма затейливо, даже не по синусоиде,
а вообще по трёхмерной поверхности отклика, так что теоретическую
зависимость вывести не удалось, несмотря на все усилия. Оставался
лишь эмпирический путь, но с одним-единственным «эхолокатором»
полноценное исследование грозило растянуться на десятилетия.
Поэтому я плюнул и принял решение проверять все поддающиеся
фиксации параметры «утопленника» экспериментально. Чем, собственно,
сейчас и намеревался заняться: «пуповина», так меня
заинтересовавшая, вела прямиком к «пузырю» с пропавшей шестьдесят
лет назад частной яхтой, принадлежавшей знатному промышленному
аристократу из Протектората Бритт.