Иван Порфирьевич рассказал. Вахмистр непрестанно трогал свои усы, а временами делал заметки в блокноте.
– Вот что значит правильный доклад. Мне и переспрашивать ничего не нужно.
– Простите за любопытство, а что вас в показаниях служащих не устраивало?
– Да все очень просто. Покойный накануне играл в карты. Вот я и пытался установить, с кем именно он играл, и не было ли среди игроков посторонних людей, то есть не из числа пассажиров или обслуги.
Прибежал второй жандарм:
– Прикажете выносить?
– Да, разумеется. Выносите. Вот, собственно, и все. Сейчас опломбирую дверь, и вы сможете продолжить путь.
– Как же так? – удивилась я. – А отпечатки пальцев и все остальное?
Вопрос получился глупым, но слова сорвались, и повторять что-то по-иному было поздно, а то стала бы выглядеть еще глупее.
– Виноват, сударыня. Но все остальное не мое дело, – ответил жандарм. – Вам, если интересно, их высокоблагородие все в подробностях объяснит. Мое же дело состоит в том, чтобы сделать то, чего не сделать нельзя. Нельзя тело в поезде оставлять. Нельзя поезд задерживать без особой необходимости.
– Пока мы не расстались, доскажите про ваш интерес к карточной игре, – попросил господин Еренев.
– Да все очень просто. Во время игры покойный доставал бумажник – должен был доставать! – так все видели, что он не пуст.
– Это вы заключили исходя из личности убитого? – перебил Иван Порфирьевич.
– Верно. Банкир как-никак. И едет очень недавно, не мог потратиться. Опять же и всем иным должно было стать известно, что он банкир. Представиться должен был? Стало быть, все знали, что он банкир и человек небедный. Предположим, что за столом был шулер, но много выиграть не сумел. Вот и попытался обокрасть, но разбудил жертву.
– И что? Шулера в вагонах в порядке вещей? – Иван Порфирьевич этот вопрос задал самым деловым тоном и ответ получил такой же.
– Нет, но и не редкость. Самое гадкое, что сами железнодорожники их порой пускают, а те с ними после выигрышем делятся. Но эти уперлись, что не было никого чужого помимо пассажиров. А я не верю.
– Может, зря не верите? – это уже я спросила.
– Может, и зря, – легко согласился вахмистр и потер красные, невыспавшиеся глаза. – Не сочтите за невоспитанность, но барышням вроде вас от преступлений и преступников нужно держаться подальше.