Делаю шаг... Удар сердца... Кровь
ударила по вискам... Взрыв! Я вижу как из окон гостиницы вырываются
столбы пыли и пламени! Упругая волна бьёт меня в грудь, толкает
назад и опрокидывает на камни мостовой... Ещё один удар сердца...
Душный ком, который встаёт в горле и мешает дышать. Оглушительный
грохот! Камни, летящие в разные стороны! Господи, я вижу каждый их
них, отправленный в полёт какой-то дьявольской силой! Бедный
зелёнщик, оказавшийся рядом с нашей гостиницей – его просто уносит
в сторону, превращая в кучу окровавленного тряпья и мяса.
Испуганный визг собаки... Темнота...
– Сеньор! Сеньор! Вы меня слышите?! –
кто-то невидимый трясёт меня за плечи. Удар по щеке отзывается
жуткой головной болью и предательской тошнотой. Сквозь пелену вижу
незнакомое лицо, перемазанное кровью и пылью. В горле першит. Чёрт
меня побери...
Незнакомец – вот шустрый малый –
заботливо придерживает меня за плечи, не забывая пройтись по моим
карманам. Нет, парень, извини! Как бы хреново ни было, но грабить
себя не позволю! Резкий удар в кадык, и мой спаситель отшатывается
в сторону, хватаясь руками за горло. Не лезь куда не просят! Сажусь
на земле, пытаясь не выблевать недавно выпитый кофе, и с тупым
упрямством контуженного, отряхиваю одежду от пыли. Прямо передо
мной, метрах в трёх, валяется оторванная человеческая кисть. Твою
мать...
– Нет, только не это! – я поморщился
и попытался встать. Обдирая ладони о ракушечник, из которого
сложена изгородь, поднялся на ноги и огляделся по сторонам.
Медленно, словно во сне. Глаза слезились.
Гостиницы не было. Не было...
На её месте висели клубы пыли,
громоздились завалы из камней и деревянных балок перекрытий. Где-то
неподалёку – тонко, на одной пронзительной ноте – визжала женщина.
Хромоногий точильщик валялся у соседнего забора и с нескрываемым
страхом пялился на кусок мяса, который совсем недавно был телом
зеленщика. Ещё немного и взвоет от ужаса.
Сергей Курдогло, Михаил Ярин и
четверо оперативников. Касильда Кинтана, полдюжины служанок,
старик-дворник. Ну и пленный доктор, который сидел в одном из
номеров под домашним арестом. Выживших, как понимаю, не было...
4
Огонёк свечи, стоявшей на грубом и
колченогом стуле, трепетал от лёгкого сквозняка, привлекая
разную крылатую мелочь. Из разбитого окна тянуло запахом гнилых
водорослей и тины. Ночь я провёл в одной из портовых ночлежек,
провонявших п