Я сидела на свернувшемся в кресло Малыше и думала. Думать
получалось не очень хорошо. Ладгерда расхаживала над освобожденной
из темницы Итией. Кошмарно мощный телепатический канал между двумя
самками нукт почти физически давил на мозги. Теперь рритские пираты
могут управлять нашими кораблями. Пусть оставшихся на свободе ррит
крайне мало и их никто не любит. Это все равно очень опасно. Потому
что экстрим-операторов еще меньше.
В условиях абордажного боя человек проигрывает ррит всегда.
Исключений не бывает. Победили ррит в войну не люди, а их живое
оружие.
Мы обыскали базу. Ничего полезного. Персонал, по словам
уцелевших, состоял из местера Эндриса, местера Пауля и местры Арис.
Кроме них, тут была только охрана, уборщица и техник. Охрану
уничтожили при штурме. Великолепную тройку загрыз мой Малыш.
Ладгерда, работавшая для нас детектором лжи, сказала, что эти двое
не врут. Они вообще ничего не знали. Приезжали не каждый день.
Просто работали по специальности, думали, что на правительство.
Мастера собирались отпустить их.
И никаких документов. У Игоря был сканер, позволяющий находить
спрятанные карты памяти и прочие устройства записи. Ничего. Одна
идея, что Пауль держал отчетность на анкайском компьютере. Бред,
конечно.
— А кто командовал перевозкой Итии? — спросила я.
— Начальник охраны, — ответил Дитрих. — Он взял феромонные базы
Вереса.
— Пойду посмотрю на этого начальника, — сказала я.
Может, кто-то успел увезти биопластик. Но если нет, то мои ленты
вместе с феромонными браслетами забрал этот начальник охраны.
Труп был когда-то импозантным мужчиной средних лет. Подтянутым,
ухоженным. С аккуратными седыми висками. На его расплющенную в блин
грудную клетку я старалась не смотреть. Начальника охраны вбили в
стену, двухсоткилограммовым бронированным телом в прыжке. Автомат
впечатался в плоть. Не то чтобы меня тошнило. Просто неприятно.
Я уже почти решила, что пластика на нем нет. Но кожа мертвого
была слишком здоровой на вид. Гладкой, чистой, без расширенных пор,
почти нежной. Для взрослого мужчины это довольно странно. С момента
смерти прошла всего пара часов. Пластик все еще выполнял приказ. Я
ведь и сама прятала его таким образом. И как только забыла?
Это неописуемое наслаждение — когда биопластик обтекает тебя.
Физическое наслаждение. Такое, которое не изнуряет, а наоборот,
придает сил. Снимает возраст. Я не чувствовала брезгливости,
забирая мои ленты с мертвого тела. Деньги не пахнут, а на
биопластике не бывает ни крови, ни грязи.