Но это все-таки было шоу. Самое грандиозное шоу в истории
человечества.
Вторая Космическая война.
— Можно, я сяду? — спросил Дитрих.
Я его сначала не поняла. Захваченная собственными соображениями,
думала о том, какую красивую сделали постановку, и что мне сейчас
станет скучно ее смотреть.
Нет, меня все-таки могила исправит.
— Конечно, — запоздало ответила я и неловко улыбнулась.
Он поднялся, морщась, растер затекшие икры. Я подвинулась.
Кровать была узкой, и меня прижало к его куртке из грубой ткани.
Дитрих быстро расстегнул ее и обнял меня. Я чуть не дернулась. Не
потому, что была против. Его тело казалось обжигающе горячим.
— Тебе холодно? — спросил он шепотом.
— Нет…
…или это не из-за физической температуры? Эффект наших
способностей к телепатии?
Или?
Я смотрела, как на листке электронной бумаги сменяются картины
боя, голографических карт реального времени, трехмерных чертежей,
мостиков. И думала о том, на какой леший я сдалась человеку,
который меня обнимает. Спасибо хирургам, которые из моей «дохлой
морды» сделали красивую маску. У меня хорошая фигура и светлые
волосы. Я могу произвести впечатление. В конце концов, местер Санди
никому другому не предлагал стать его моделью. Но ведь Дитрих раз
за разом встречал меня и видел тогда, когда мне в зеркало
посмотреть было боязно. Когда я была похожа не на фею, эльфа или
критскую богиню, а на форменное пугало… это способно убить в
мужчине всякое влечение, я знаю.
Почему?
Кстати, я и сейчас выгляжу не то чтоб шикарно.
«Дитрих, — подумала я; не хотелось говорить вслух, и не
оставляло чувство, что мастер поймет и так. — Мне с тобой так
хорошо. Но я не понимаю тебя. И от этого так страшно и сложно.
Зачем? Я не понимаю, зачем…»
Визуализатор на экране сиял хромом и серебром. Мерцали цифры,
подчеркивая реальность.
На девяти с половиной тысячных скорости света, под углом в
десять градусов, почти вскользь, ймерх’аххар, словно нож в масло,
вошла в борт «Калифорнии». Ускорение рритской «великой матери»
оказалось больше, и громадный крейсер поменял курс, уносясь в
сторону от флагманского корабля.
Через пять бесконечных секунд двигатели «тодесстерна»
взорвались.
Этот масштаб визуализатор «брал». Реальность — лучший
спецэффект, и к величественной картине распада двух огромных судов
не потребуется пририсовывать красивые взрывы. Обломки понеслись в
бесконечный путь по Вселенной, несколько крупнейших пришлось
разбить ракетами…