«Божественный ветер» местера Терадзавы выметал пространство.
Второй корабль, «Ямамото Исуроку», все еще находился в строю,
несмотря на серьезные повреждения; «старушки», протянувшие лишних
полвека, пришли сюда с честью погибнуть, отводя огонь на себя… Со
второй «великой матерью» расправились «Оклахома» и «Королева
Лиспет». К третьей уже подоспели «живые мины».
…после долгой и страшной битвы остатки рритской флотилии
бросились назад. Вернее, спасались чийенки, потому что ррит не
отступают в бою. Погибнуть, забрав с собой жизни сотен и тысяч
х’манков, им было сладко.
От первых двух «линий» нашего флота остался один «скелет». Самые
большие и мощные корабли. Сверхтяжелый крейсер Урала, еще пять
крейсеров — Второй, Третьей и Пятой Терры, два земных. Пять
линкоров класса «энтерпрайз», восемь — старых и неповоротливых, но
лучше защищенных «solarqueen». Легкие суда сопровождения выбили
почти все.
«Третья линия», соединившись с не потерявшими боеспособности
судами, перешла в контратаку. Кто-то из официальных лиц заметил для
зрителей, что на атаку это уже походило мало. Скорее, на упражнение
в стрельбе по движущимся целям. Исключительно маневренным
целям.
К вечеру Дитрих все-таки добыл для меня нормальный телещит.
«Виджайя», линкор, приписанный к Древней Земле, был «на крыле», но
отправиться в погоню не мог. Шел на ремонт в доки Марса. Путь,
обычно занимавший три дня, обещал растянуться на месяц. Экипаж это
особо не волновало, потому что на «Виджайе» была избыточная система
жизнеобеспечения. То есть, проще говоря, оранжерея, — как на всех
больших заатмосферниках, рассчитанных на очень длительные полеты.
Урмила, начальница медслужбы, сказала, что я могу не беспокоиться
ни о чем. Правда, покосилась при этом как-то странно.
Вот Малыш беспокоился, запертый в чужом вольере и лишенный
возможности меня видеть. Из медотсека мне до него достучаться было
трудновато. Поначалу мысленные разговоры отнимали очень много сил.
Большую часть суток я отсыпалась. В медотсеке хватало помещений. На
жилой палубе они тоже были — потому что во время атак были жертвы.
Я понимала, почему меня не переселяют, хотя помощь врачей не так уж
необходима…
Дитрих настаивал, чтобы я улетела с ним. На гипере. На
Терру-без-номера. И подала прошение об отставке.
Я не знаю, что не давало мне согласиться.