— Он сумел украсть где-то кусок биопластика, — мягко продолжил
Док. — И сделать боевые ленты. У него было две ленты, — старик
помолчал. — Интересно, как ррит ухитрились его взять. Они не
действуют командой. Но в существование великого рритского воина,
который сумел избавиться от двух лент, я не верю. А ленты попали к
ним…
— И что? — расслабленность Экмена куда-то пропала.
— Фронтир — то еще местечко. Мы ловим рыбку в мутной воде, но
как бы из нее не вынырнуло чудовище…
— Док, конкретней! Ленты еще появлялись? Ррит научились ими
пользоваться?
— Это неизвестно.
Экмен резко выдохнул.
— Ну, так и нечего полошиться, — зло сказал он. — Хомо сапиенс
создал, хомо сапиенс командует.
— Не отмахивайся, — ответил Док и в голосе его прозвучало
железо. — Все сапиенсы понимают, что уничтожить планету, как в
ролике, невозможно технически. Объединенный Совет не богат
настолько, чтобы выжигать целый мир. А эти проклятые горы,
многокилометровые пещеры, болотистые джунгли… Почему город стоит в
пустыне, а не на краю леса, где-нибудь у воды, где климат лучше?
Потому что Фронтир — это не планета. Планета называется Ррит
Кадара. Фронтир — это кусок пространства, который люди зачем-то
захапали. Я предчувствую, что однажды город эвакуируют. И где тогда
окажемся мы?
— Доктор, да вы крышей едете, — буднично, почти равнодушно,
заметил Экмен. — То у вас нукты общаются телепатически, то город
эвакуируют. Перегрелись, что ли?
И, патетически завывая, Лучший Самец провозгласил:
— Злые силы генетически модифицируют людей. Ррит готовят реванш.
Скоро гипертехнологии поработят человечество. Тараканы —
неизвестная разумная раса!
Судя по вам, очаровательнейший местер Экмен, отдельные
представители этой расы действительно разумны. Во всяком случае,
говорить умеют.
Очень приятно было все это услышать.
Но Аджи я так и не нашла.
4
Дни я не считала. Потому что дату от меня не скрывали.
Зачем?
С того дня, когда на входе в ангар мне прижали к лицу тряпку с
хлороформом, прошло ровно сто суток. По земному времени наступило
двенадцатое августа. В пустынной части Фронтира царствовал сезон
засухи.
Это была круглая дата и еще по одной причине. Ровно два года
назад Янина Хенце была подвергнута эвтаназии как антисоциальный
элемент высшей категории опасности.
О моем внешнем виде позаботились уже давно. Принесли новую
одежду: джинсы, майки и красивый и дорогой льняной брючный костюм
кремового цвета. Для радости очей Экмена, не иначе, хотя
осуществлять свое намерение он почему-то не торопился.