* * *
Тауринкс ит‑Эйтелин вошел в деревню в
тот неурочный час, когда мужчины уже разошлись по полям и
пастбищам, а женщины, занятые домашними делами, прятались по
чистеньким беленым хатам, украшенным зелеными и охряными узорами.
Так и вышло, что первыми друида заметили дети.
– Э‑эй! Эгей! Друид идет, орехов
несет!
– Друид идет – уши
надерет! – отшучивался Тауринкс, не пытаясь, впрочем,
разогнать малышню. Он давно привык к таким вот встречам – да и как
не привыкнуть, когда сам он в детстве вот так же приветствовал
восторженным визгом забредавших в его родные края чародеев. И его
тогда не пугали ни чужекрайний выговор, ни незнакомые лица – все
затмевал чародейный знак на плече или груди. Так и серебряная
гильдейская бляха, напаянная на застежку плаща, притягивала взгляды
здешней детворы, как камень‑магнит – кованое железо, и никто не
обращал внимания, что зашлый друид явно был родом не из этих
краев.
На восточные окраины Эвейна Тауринкса
занесло случайно. Большую часть срока ученичества и не один год
после того он провел на юге, где помощь лесных чародеев требовалась
всегда – то эльфийские пущи вдруг принимались подминать под себя
честной лес, то грязевые потоки с гор прокатывались по узким
долинам, смывая поля и дома. То местное зверье беситься вдруг
начинало, то опять же дикари запредельные в побег пускались – а до
передовых дозоров имперского гарнизона не один день пути, пока еще
весть дойдет без редких в том краю чародеев… поневоле друиду
приходилось останавливать оголодавших безумцев своей силой. Работа
всегда находилась.
Какая блажь понесла Тауринкса из
родных краев в странствия – он и сам не мог толком объяснить.
Захотелось увидеть своими глазами непроходные дебри востока. Кроме
привычки, его ничто не держало на южном пределе – семьей он, вечный
странник, так и не обзавелся, не в гильдейском это обычае, хотя
детишек по себе оставил, верно, больше, чем самый исправный
семьянин. Жаль, не всегда дар передается наследникам… О доме и речи
не могло идти – это Тауринкс понимал, еще принося самый первый
обет. Так что сборы его не были долгими. С котомкой за плечами и
улыбкой на губах друид прошел весь срединный Эвейн, средоточие мощи
Серебряной империи. И вот уже второй год он мерил шагами владения
Бхаалейн, Картроз, Финдейг, Шориел и Такнаир. На пятерых эти роды
поделили огромный и почти не населенный участок между Беззаконной
грядой и заливом Рассветного океана, глубоко вдававшимся в
эвейнские земли. Поговаривали, что за морем тоже есть какая‑то
земля, но байки эти друид слушал вполуха. Во‑первых, Серебряной
империи они уже не принадлежали, а значит, под защитой ее
соединенных гильдий не находились. Пусть тамошние жители сами
разбираются со своими чащами. А во‑вторых, моря лесной чародей
профессионально не любил и побаивался.