Йона помахал дежурной; та в ответ оттопырила большой палец. Комиссар прошел по коридору, постучал в дверь Нолена и вошел. В кабинете, как всегда, не было ничего лишнего.
Жалюзи опущены, однако солнечные лучи пробиваются через узкие пластины. Свет сияет на белых поверхностях, но тонет в серых полях начищенной стали.
У Нолена очки-«авиаторы» с белыми дужками, под медицинским халатом – белая рубашка-поло.
– Я сунул штрафную квитанцию в неправильно припаркованный «ягуар», машина возле входа, – сообщил Йона.
– Молодец.
Комиссар остановился посреди кабинета и посерьезнел, глаза приобрели цвет темного серебра.
– Как он умер? – спросил он.
– Пальмкруна?
– Да.
Зазвонил телефон. Нолен подтолкнул Йоне отчет о вскрытии и сказал, берясь за трубку:
– Тебе не обязательно было приезжать, чтобы получить ответ.
Йона уселся напротив него на стул, обтянутый белой кожей. Вскрытие тела Карла Пальмкруны было завершено. Йона полистал отчет и пробежал глазами первые попавшиеся несколько пунктов.
«74. Общий вес почек – 290 гр. Поверхность гладкая. Ткани серо-красные. Плотные, эластичные. Рисунок отчетливый.
75. Мочевыводящие пути выглядят нормально.
76. Мочевой пузырь пустой. Слизистая оболочка бледная.
77. Предстательная железа нормального размера. Ткани бледные».
Нолен поправил очки на тонком крючковатом носу, положил трубку и взглянул на Йону.
– Ничего неожиданного, как видишь, – зевая, сказал он. – Причина смерти – асфиксия, то есть удушение… но при полноценном повешении речь редко идет об удушении в обычном смысле. Скорее, о прекращении артериального снабжения.
– Мозг «задохнулся» из-за нехватки кислорода – прекратился ток крови.
Нолен кивнул:
– Двустороннее сдавливание сонных артерий – все произошло очень быстро, потеря сознания через несколько секунд…
– Но в момент повешения он не был мертвым?
– Нет.
Узкое лицо Нолена было идеально выбритым и угрюмым.
– А с какой высоты он падал? – спросил Йона.
– Перелома позвоночника нет, основания черепа – тоже… думаю, сантиметров тридцать-сорок.
Йона подумал о «дипломате» с отпечатками подошв Пальмкруны. Комиссар снова перелистал протокол – до того места, где говорилось о внешнем осмотре, обследовании кожи шеи, измеренных углах. Нолен спросил:
– Что ты об этом думаешь?
– Может быть так, что его удавили, а потом повесили на той же веревке?