— Гойда!!!
Вскочив в седло крупного, черного жеребца (назвал Вороном в
честь съеденного в Волчьих Вратах скакуна), ткнул его каблуками
сапог в бока. Выучившись ездить верхом в степи, я легко обхожусь
без шпор — и Ворон послушно подается вперед, подчиняясь
приказу.
— Ворота!
Бойцы второй хоругви лехов спешно поднимают на северную стену
четыре уцелевших орудия. Ну да, стрелков среди них немного, да и
вооружены они в основном самопалами, эффективными лишь на близкой
дистанции. А вот с пушками можно попробовать сбить врага с
вала.
Десяток оставшихся у ворот воинов спешно разводят створки,
пропуская мой отряд.
— Пошел!
Более сильный толчок каблуками, команда — и перешедший на легкую
рысь Ворон проносит меня через отрытую арку. Следом не отрываясь
едут кирасиры.
Справа раздается призывный сигнал — панцирная сотня пана Ясменя,
укрывшаяся до того во рву, вливается в наши ряды. Старый вояка
правильно попридержал людей — объединенный удар будет более
сильным, да и момент для атаки сейчас наиболее благоприятен.
Заурцы, оседлав гребень вала, безнаказанно расстреливают наших
пикинеров-ополченцев, по всему фронту их теснят вооруженные копьями
азепы. Тоже ополченцы, но лучше вооруженные и снаряженные, имеющие
больше боевого опыта... Именно сейчас между земляной стенкой и
строем пикинеров их набилось не менее пяти сотен — и именно сейчас
мы, на скаку огибая вал с восточной оконечности, заходим им точно
во фланг!
— Гойда!!!
Залп самопалов пробивает широкую просеку в строю азепов, в
последний миг успевших развернуть копья в нашу сторону. И потому в
первые секунды наш таранный удар встречает лишь кучка уцелевших
копейщиков, разрозненных и неспособных оказать реального
сопротивления.
Древко пики ощутимо дергается и тут же наливается непривычной
тяжестью — сноровисто вырываю граненый наконечник из тела заурца и
бросаю Ворона вперед. Очередной противник нацеливает острие копья в
грудь жеребца — увожу коня в сторону и с силой вонзаю пику в
присевшего на колено врага.
Скакун делает чересчур резкий рывок влево, и я не успеваю
вытащить копье, застрявшее в животе врага. Что же, пришел черед
палаша: длинный клинок с хищным свистом покидает ножны — а уже
через несколько секунд его сталь обагрилась кровью...
— Бей!
Алпаслан,баш
каракуллукчусерденгетчи
Удушливая вонь пороховой гари забивает нос, ей вторит тяжелый
запах крови, повисший над полем боя. Точнее, над площадкой между
валом и крепостным рвом, ставшей местом жесткой схватки: азепы
насмерть стоят против атаковавших их панцирных всадников и
перехвативших инициативу копейщиков врага. Не меньше трети наших
ополченцев погибло в момент флангового удара кавалерии, в чистом
поле этой атаки было бы достаточно, чтобы обратить наших ополченцев
вспять.