Однако, мы пытаемся найти успокоение даже в самой безысходной ситуации. Мало-помалу я свыкся со своим одиночеством и начал усерднее трудиться. Теперь, когда я ставил ограду или вскапывал огород, я чувствовал, что мои мышцы крепнут, а моя сила, в конце концов, сможет еще кое-кому и пригодиться. В шуме ветерка, в изгибах деревьев, в мелодиях молитв и, конечно, в запахе цветов, везде мне чудилась моя дорогая Лорна. И, вспоминая ее, я каждый раз испытывал сладостный прилив любви и нежности.
Но как бы ни была тяжела зима, как бы суров ни был ветер, меня больше всего теперь волновало совсем не это. Я размышлял над тем, сколько еще времени мне нужно терпеть прежде чем я снова смогу отправиться в долину Дунов. Мне было неприятно одно то, что пробираться я туда должен тайком, как вор, что мне надо притворяться невидимкой, будто я совершил какой-то проступок и вынужден скрываться от человеческих глаз. Но еще сильнее я боялся неизвестности — как-то моя Лорна прореагирует на мое появление? А вдруг она посчитает меня грубым нахалом и деревенщиной, болваном, который и знать ничего не знает о хороших манерах? Я не знал, сколько времени должно пройти, потому что конкретного приглашения я так и не получил. К тому же кожа у меня на лице потрескалась от сухого ветра, и кто знает, вдруг Лорне это не понравится и она уже никогда не захочет видеть меня.
Но советоваться было не с кем, поскольку свою тайну я так никому и не доверил. А восточный ветер продолжал дуть, лицо мое становилось все грубее, и я подумал — а что если у Лорны руки тоже страдают от ветра? И может быть, она все-таки выходит из своего заточения? А если она захочет показать мне свои руки? Ведь я должен быть наготове и уметь решить любую проблему. И я решил искать помощи на стороне, не вовлекая никого из знакомых и не рассказывая о том, зачем мне все это нужно.
Самой мудрой женщиной, сведущей в подобных делах, во всем Экзмуре счита-лась некая старушка, известная под именем «матушки Мелдрум». На самом деле ее звали Мейпл Дургем, как я выяснил позже, она происходила из старинной семьи, но не принадлежала ни к Девону ни к Сомерсету. Тем не менее она умела предсказывать и так привыкла к нашим местам, что выучилась всем местным гаданиям, хотя сама она говорила, что для этого нужен особый талант и что люди, обладающие даром ясновидения, должны таковыми родиться.