Отсутствие значимости каких-то "нежных чувств" между супругами подтверждается и такой исторической нормой, как насилие в семье. Избиение жены (и детей) не просто было позволено нормами прошлых эпох, но скорее даже подразумевалось нормой. Гармоничным браком считался тот, где жена была послушна и служила мужу, "как своему господину". На иллюстрациях в церковных текстах Италии XI века "мужчины изображены с палкой в руке, грозного вида, а их жены – кроткими, большей частью в позе смирения и подчинения, со скрещенными на груди руками. В то же время бить жену, если имелись достаточные с общепринятой точки зрения основания, считалось настолько естественным, что это условие особо оговаривалось лишь в нескольких ранних брачных соглашениях" (Абрамсон, 1996, с. 114), где проскакивало в виде оговорки, что муж обязуется не бить жену "без явной вины" (Абрамсон, 1993, с. 40).
Пресловутый неписаный закон, "позволявший мужчине бить жену палкой не толще большого пальца, просуществовал во многих районах Англии и Америки до XIX века" (Ялом, 2019, с. 14). Рукоприкладство в семье было нормой для всех европейских культур и для Древней Руси тоже. Систематические побои жены и детей подразумевались концепцией «поучения» мужем всех домашних (Цатурова, с. 96). Считалось, что человек, не бьющий жену, "дом свой не строит" и "о своей душе не радеет" (Данилевский, 1998, с. 264). Видимо, до XVI в. в порядке вещей было бить жену прилюдно, так как «Домострой» уже призывает бить жену "не перед людьми, наедине поучить". Там же имеется призыв не бить жену ногами, посохом или чем-нибудь ещё железным или деревянным, и среди прочего указывается, что при избиении беременной жены вероятен выкидыш. Взамен всех этих методов рекомендовалось сечь жену плетью: "А плетью с наказаниемъ бережно бити; и разумно, и болно, и страшно, и здорова…".
Русская семья той эпохи "базируется на патриархальных началах, поддерживает неограниченную власть мужа, логическим следствием чего является бесправное и уязвимое положение женщины в крестьянской среде" (Муравьёва, 2012, с. 54).
"Что женщина несвободна – это было решено окончательно и не подлежало уже сомнению. Мужчина при разрешении этого вопроса любил восходить к вечности, любил принимать на себя значение первого человека. Ставя себя в лице праотца во главу угла всего творения, он естественным путем пришёл к заключению, что женщина – существо в отношении к нему низшее, зависимое, несвободное, что он – господин её, что она собственно жена, а не человек, ибо это имя первоначально было присвоено только ему одному"