Я быстро достал из камина бесполезные угли и сажу. Сложил их в
дырявое ведерко и высыпал вне дома. Черный замок особенно чище от
этого не стал. В нем и так полным-полно угля, обгоревшие стены, не
до конца сгоревшая мебель.
Меня еще с раннего детства приучили к чистоте. И я до сих пор
пытался поддерживать ее. Когда прибирался — вспоминал о маме и
папе. В такие моменты мне становилось грустно, хотелось
расплакаться.
Именно мама с папой научили меня всему, что я умел. Кроме
воровства еды, разумеется. Прибегнуть к нему меня заставил голод.
Но всему остальному — они: от арифметики и чтения, до вещей, без
которых в быту нельзя.
А еще они оба были геомагами…
Во мне текла их, не побоюсь этого слова, особенная кровь. Уже в
детстве во мне проснулся магический талант. Я мог управлять землей,
песком и немного камнями. Но геомагию мне строго запрещали
использовать и особенно развивать. Почему — не знаю.
Я задавал маме с папой много вопросов по этому поводу. Толком
они не отвечали. Говорили, что никто не должен узнать нашу фамилию,
как и то, что мы — геомаги. Поэтому все, что я сейчас могу в
геомагии — это результат самостоятельных и, наверное, не самых
правильных тренировок.
Всю наше благополучную жизнь перечеркнул пожар… родители
покинули меня незадолго до тринадцатилетия. Мне до сих пор
непонятно, какого черта они не спаслись?! Рано, очень рано я
остался один. Они дали мне лишь малую часть того, что умели и знали
сами. В этом я не смел сомневаться. Они были талантливыми, а
двенадцатилетнего пацана многому не научишь.
О големах я узнал из книги с детскими сказками, которая пережила
пожар. Первого я слепил через несколько месяцев после трагедии.
Едва ли кособокий уродец получился больше крысы, но двигался и
слушался. Когда закончилась еда, он помогал мне ее воровать.
Собственное, роль крысы ему и досталось.
Я сложил в камин кривые палки и прутики. Не дрова, потому как
они стоят денег, а в лесу валяется только всякий второсортный
сушняк. Вот его я и собирал, ведь валить деревья не умел: нет ни
опыта, ни инструментов.
Летом костер был нужен в основном для приготовления пищи. А ел я
далеко не трижды в день, в лучшем случае раз. Иногда ночью бывало
прохладно, огонь в камине прогревал комнату и можно было спокойно
спать.
Мне удалось пережить в Черном замке пять холодных зим. И я
прекрасно осознавал всю важность заготовления хвороста. Экономил
его и организовал поленницу в комнате, где крыша сохранилась лучше
всего. В ней реже капало с потолка. Ветки и коряги без проблем
досыхали.