К нищим все относились плохо, отличалась лишь степень ненависти.
Обычные жители смотрели на таких как я с презрением. Богачи
брезговали, будто боялись чем-то заразиться.
Бродяг больше остальных ненавидели торговцы, что продавали еду.
Именно от них доставалось чаще всего, особенно если вызвать
подозрения. Они не богачи, запросто пнут или ударят. Тот мясник
единственное исключение, и больше я у него воровать не буду.
Досадно.
Торговцев можно понять, ведь именно их товар чаще всего
воровали. Никто не будет думать об одежде, украшениях и других
вещах, когда в животе урчит, а денег нет.
Самым ярым защитником нищих, что удивительно, был наш староста —
Хирульд. Он почти не брезговал… Именно он отстоял мой дом, за что я
ему бесконечно благодарен. Также он и его люди помогали беднякам с
едой и работой. Мудрый старик искренне верил, что нищету можно
победить.
Бесплатной и не ворованной еде радовались все. Но с работой дело
обстояло иначе.
Кто-то предпочитал бутылку крепкого акшпыцкого, на которую как
раз и удавалось накопить за несколько дней на новой работе. Кто-то
чисто физически, из-за ужасных увечий, не мог трудиться.
Знал я и принципиальных нищих. Они воровали, просили милостыню,
лишь бы не работать. Хотя могли бы. Если с ворами боролись сами
торговцы и стражники, то с попрошайками ничего не могли сделать.
Староста вечно издавал всяческие указы, по защите бродяг.
Мне, в свои неполные семнадцать лет, доводилось устраиваться в:
строительные бригады, грузчики, ямщики, разнорабочие… Без
образование сложно найти хорошую работу. В школу меня перестали
пускать, как только я превратился в нищего сироту.
Где бы я ни работал, мои обязанности всегда оставались
практически неизменными. Мастером хоть какого-нибудь ремесла я не
был, разве что любил читать и узнавать что-то новое. Поэтому никто
из начальства многого от меня и не просил — принеси, подай да
сделай вот это чертовски сложное дело, которое, впрочем, навыков не
требует.
Результат всегда получался одинаковый. Я не мог удержаться на
новом месте и пары месяцев. Настолько выбивался из сил, что больше
не мог этим заниматься. Иногда меня выгоняли, потому как мое место
хотел занять кто-то посильнее или опытнее.
Попадалась и не такая плохая работа. Но нужно было действовать в
команде. Парни и мужики, с которыми мне приходилось работать были
простыми работягами, которые ни о чем кроме выпивке и девушках не
разговаривали. Я их не осуждал. Может все это не от хорошей жизни,
а может я сам до таких забав не дорос.