Но я всегда не понимал: почему никто из них не хотел менять свою
жизнь? Почему они, ненавидя работу, а кто-то и собственную жизнь,
не делали ровным счетом ничего для перемен? Какого черта ни у кого
из них не было мечты?!
Разумеется, я чувствовал себя с ними, не в своей тарелке. Я не
боялся мечтать, хотел перемен. С работой, правда, не всегда
справлялся. А мужики трудились так, что перед сном моргнуть не
успевали.
Я в основном, как они говорили: умничал или витал в облаках.
Недоставало и силы в мышцах. На самом деле в перерывах я пытался
придумать что-то такое, чтобы упростило работу, чтобы мы могли
трудиться меньше, а успевать больше.
Но разве кто-то будет слушать юнца? Они же старше, значит как-бы
само собой и умнее. Но с каких это пор интеллект определяется
количеством прожитых лет? Так можно накопить житейский опыт,
какую-никакую мудрость. Но не интеллект. Чтобы стать умнее, нужно
стараться, а не просто проживать дни. А главное — нужно сохранять в
себе неутолимую любознательность!
К моим словам никогда не прислушивались. Хотя некоторые идеи
действительно могли принести много пользы. Усложняло все и то, что
за плохую работу меня шпыняли и много ругали. Но я никогда не
ленился, просто физически не мог сделать больше.
Однажды, черт меня дернул, и я притащил на работу книгу Чаррда
Доквина — «Незрячий инженер».
Это хорошая книга о животных, о законах по которым они меняются
за миллионы лет. Ее автор пытался доказать миру, что эволюция
существует. В нее никто не верил, особенно храмовники и неучи.
Доквин писал о ней следующее: «Эволюция — это величайшая магия
на Лонэхов. Мне порой кажется, что она неподвластна богам.
Очевидно, она происходит сама собой. Но я еще собрал недостаточно
доказательств в пользу существования естественного отбора.»
В перерывах от работы я почитывал книгу, за что меня и высмеяли.
Уроды. У самих-то мозг размером с орех. Я пытался возразить, но все
только смеялись над моей тягой к знаниям. А чтение так и вовсе
казалось им каким-то неслыханным непотребством. Они думали, что
глупее занятия не существует.
Я ненавидел слушать их бестолковую болтовню. Она не несла
никакой полезной информации или хотя бы интересной. Я считал их
разговоры бесполезными — мусором, которым они обменивались между
собой. Наверное, поэтому я ни с кем и не подружился.