Вернувшись к пойме речушки, я увидел, что големы так и сидят
около тихой воды. Я приказал им подняться и взять носилки, после
чего продолжили идти вниз по течению.
Мне приходилось подгонять големов. Я не очень хотел, чтобы
пьяница проснулся и начал нас преследовать.
Через несколько часов, когда наступил вечер, мы добрались до
очень перспективного участка ручья. Я решил разбить лагерь именно
здесь, приказал големам ломать палки и складывать их в кучу — они
будут нужны для костра.
* * *
Ночь на заставила себя долго ждать — самое время развести
костер. Я собрал в шалаш хворост, собранный големами, и поджог его
с помощью сухой коры и огнива.
Когда огонь стал ярче и больше, я позвал големов посмотреть на
него. Чем больше они будут воспринимать информации из внешнего
мира, тем легче их будет обучать. Однако, это не факт, а только моя
догадка.
Открылась старая дубовая дверь, ветхого дома. Это Рекуб,
дождавшись ночи, вышел на улицу. Он хотел отправиться к домику
Криса и что-нибудь с ним такое сделать…
Толстяк перешагнул порог и чуть не наступил на дворнягу.
— Ты еще тута? — удивился он.
В его голосе больше не звучала злоба, скорое искреннее удивление
и даже непонимание. Пару минут он смотрел на собаку, которая лишь
увидев человека, подскочила на ноги и начала вилять хвостом.
Толстяк заметил, что у ее носа много запекшейся крови.
— Это кто так тебя?.. Ах… это ж я… — давно Рекуб не чувствовал
себя настолько мерзостно.
Он взял дворнягу на руку и занес домой. После чего поставил на
пол старую железную миску и бросил в нее объедки со стола. Рекуб
видел с какой жадность ела собака, он цокнул языком и бросил ей в
миску кусок свежего мяса.
Пока дворняга лакомилась, толстяк ее гладил. Он впервые за много
лет встретил настолько дружелюбное и преданное существо.
— Назову тебя… а, потом придумаю.
Рекуб вспомнил зачем вообще вышел ночью из дома. Еще раз он
погладил нового друга, вышел из дома и замкнул дверь на замок.
Толстяку было очень приятно, что хоть кто-то увидел в нем что-то
положительное. Но желание отомстить это, увы, никак не
перечеркнуло.
По пути к дому Криса, Рекуб испытывал только злобу. Он вспоминал
случившееся на рынки, от чего его лицо сильнее краснело и
хмурилось. Вскоре толстяк вышел на окраину и увидел одинокий домик,
стоявший в голом поле, освещаемый лишь луной.