— Задержи дыхание, — прогудел над
ухом крепко обхвативший меня альтер. И это последнее, что я помню
об оранжевом мире.
Момент перехода, как и в прошлый раз,
я не уловила. Просто в какой-то момент черные стены, сомкнувшиеся
вокруг нас, посветлели, опора под ногами исчезла, но вместе с тем
ко мне снова вернулась возможность двигаться. И я как-то разом
ощутила, что уже не падаю, а самым настоящим образом тону. После
чего дернулась, широко распахнула глаза и, углядев наверху слабо
пробивающийся сквозь толщу окружившей меня воды свет, что было сил
рванулась туда.
Правда, сказать это оказалось гораздо
проще, чем сделать — мою правую руку что-то оттягивало и упорно
тянуло вниз. Как подвешенная на веревке гиря. Или же привязанный к
запястью, тяжелый и очень неудобный груз.
«Кин!» — молнией мелькнула в голове
догадка. И, извернувшись ужом, я действительно увидела
просматривающееся в темной воде, бледное до ужаса лицо с жутковато
расширенными глазами. Неподвижно висящий мальчик по-прежнему держал
меня за руку, но при этом выглядел как покойник, которому только и
оставалось, что разжать пальцы, а затем камнем уйти на дно.
«Да он, наверное, не умеет плавать! —
снова догадалась я и, развернувшись, вцепилась в его руку уже
обеими ладонями, а затем снова рванулась наверх. — Мамочка! Какой
же он тяжелый!»
И это было правдой — худенький пацан
весил едва ли не больше меня, как если бы внутри хрупкого тельца
оказался залит свинец. Кин не мешал мне, но и не помогал. Только
смотрел испуганными глазами, беспомощно моргал и даже не пытался
шевелить руками или ногами, чтобы мы поскорее всплыли.
Наконец, задыхаясь, я все же
выбралась на поверхность, мысленно благодаря маму с папой за
проведенное на море детство. Жадно глотнула восхитительно свежий
воздух. После чего подтянула Кина наверх и охрипшим голосом
велела:
— Не брыкайся, не то оба потонем.
— Х-хорошо. Н-не буду,— клацнул
зубами мальчишка и послушно обмяк, когда я, обхватив его рукой
поперек груди, заозиралась в поисках берега.
Судя по всему, выбросило нас посреди
озера в душном и влажном, откровенно похожем на тропический, лесу.
Вокруг царили густые сумерки, отовсюду слышались громкое
стрекотание цикад, шелест листьев и неумолчный птичий гомон. Воздух
был душным, жарким, хотя солнце уже почти село. На черном небе
горели незнакомые звезды. Да и лес совсем не был похож на обычные
тропики. Судя по тому, как фосфоресцировала густо обступившая воду
зелень, до берега было не так уж далеко. Сориентироваться можно.
Однако стремительно сгущающаяся темнота напрягала. И отсутствие
Рэйва тоже. Живой ли он вообще? Не утонул ли с такой раной? А
может, его уже успели съесть? Конечно, присутствие птиц успокаивало
— значит, гадости вроде зубастых «мандаринов» можно было не ждать.
Однако это не избавляло нас от угрозы нападения крокодилов, змей,
ядовитой мошки и прочих прелестей иномирных джунглей.