– Здесь. – Кивает головой ко входу, после чего уходит.
Внутри довольно просторно, в середине стоит небольшой довольно крепкий стол, складной судя по всему, Владимир опирается руками о, него и смотрит в карту. По углам палатки стоят Ольга и Третий и смотрят на меня. Не успеваю я отойти от выхода, как в палатку врывается Михаил, чуть не сбивая меня с ног. На мой вопросительный взгляд он никак не отвечает.
– Не помешаю? – Спрашивает Михаил, довольно спокойно, даже играючи.
– Проходи. – С равнодушием, без тени ярости или недовольства говорит Владимир.
Михаил кивает и занимает один из трёх углов.
– Собираешься? – Спрашиваю я с прикрытой опаской.
– Да.– Отвечает он твёрдо. – Их вчерашнее нападение закончилось весьма плачевно, так что они отправились в бегство, хотя тут радоваться нечего.
– Это почему же? Этой ночью была собрана обильная жатва, никто не уцелел.
– В этом и вся беда. – Продолжает смотреть в карту. – ТЫ… не оставил ни одного пленного. Теперь, а учитывая, как упыри передвигаются по лесу, выследить их крайне сложно. К тому же им удалось завладеть тем, зачем они пришли отвлекающее же нападение, худо-бедно, а удалось.
– Моя сестра?
– Значит твоя сестра. – Утверждает Владимир. – Кое-что о тебе прояснилось хоть далеко не всё.
– Вам удалось их выследить?
– Тебе то что?
– То есть? – Возмущаюсь я. – Моя сестра у них в плену не ведомо для чего, а ты ещё спрашиваешь почему.
Наконец, убрав взор от карты, он поднимает взгляд на меня, через щели которого течёт злоба.
Ещё не решил, что со мной делать.
– Послушай. – Говорю более сдержанно. – Я помог тебе отразить нападение, разве увиденное не стоит того чтобы взять меня с собой.
– Увиденное стоило того, чтобы растерзать тебя прямо там, когда ты упал обездвиженный. Я всё ещё обдумываю: «Не осуществить бы мне подобное».
– Тогда ты совершишь огромную ошибку.
– Вот и посмотрим.
Не успеваю я встать в стойку, как передо мной оказывается третий, не давая Владимиру напасть.
– Я принимаю его в свой род. – Говорит Владимир.
От сказанного у Ольги расширяются глаза, и чуть ли не отвисает челюсть. Михаил сжимает кулаки от волнения.
– Ума лишился, я изгоню тебя и нареку предателем.
– Изгнать ты меня вправе, но наречь предателем не имеешь права. Я не нарушал ни закона, ни договора.
– Он не будет частью племени.